Смертоносные гвозди

— Ваша честь, — с порога заговорил Ма Жун, — там, в зале суда, уже набилась куча народу, они орут и топают ногами, а кому не хватило места, те столпились у ворот. Они негодуют и швыряются камнями.

— Пусть негодуют, — отрезал судья, но Ма Жуна это не успокоило. Он тревожно взглянул на Цзяо Дая.

— Может, стоит позвать полицию? — поддержал Цзяо Дай товарища. — Пусть окружат здание суда, а если…

— Вот что, я пока еще судья! — воскликнул судья Ди и стукнул кулаком по столу. — Я как-нибудь обойдусь без чужой помощи, когда дело касается моего народа!

Ма Жун и Цзяо Дай боялись, что на этот раз судья Ди окажется не прав, но спорить дальше было просто бессмысленно.

Три звонких удара гонга возвестили о начале заседания.

Судья и его помощники вышли и направились в зал.

Там яблоку негде было упасть; на лицах приставов ясно читалась тревога. Судью, однако же, встретили гробовым молчанием.

Заняв свое место на скамье, слева от которой сейчас стоял гроб с телом Лу, судья поднял молоточек и звонко ударил им об стол.

— Объявляю заседание открытым.

Внезапно раздался визгливый голос вдовы:

— Не имеете права! Вы уже в отставке!

— Сегодняшнее заседание, — продолжал судья, игнорируя недовольные шепотки собравшихся, — проводится с целью доказать, что торговец тканями Лу Мин умер не своей смертью, а был зверски убит. Похоронщик, открывай гроб.

Одним прыжком очутившись у самого края возвышения, вдова обвела взглядом всех зрителей и прокричала:

— Пес! Тебе не позволят во второй раз осквернять тело моего бедного мужа!

— Правильно! — закричали в толпе, и люди стали сильнее напирать вперед. — Долой судью! Долой судью!

Ма Жун и Цзяо Дай стояли не шевелясь, держа руки на рукоятках мечей. Тем временем первые ряды зрителей уже оттолкнули приставов и протискивались вперед, к помосту.

В глазах вдовы сверкнул злобный огонек. Она победила! Сердце ее забилось сильнее, и, высоко вскинув правую руку, она застыла в неподвижности. Толпа остановилась. Все взгляды были устремлены на нее.

— Этот нечестивец… — начала она, указывая на судью. Дыхание ее остановилось, и она набрала в грудь воздуху, чтобы выкрикнуть очередное проклятье.

Но договорить ей не дали.

— Лучше вспомни свои дырявые ботинки, женщина! — негромко сказал судья.

Издав страшный крик, вдова согнулась пополам, как от боли, и впервые в ее глазах судья увидел неподдельный ужас. Те, кто стоял впереди, повторяли слова судьи для задних рядов, где их не расслышали.

— Что? Что он сказал? — спрашивали люди, вытягивая шеи вперед.

Овладев собой, вдова выпрямилась и что-то произнесла, но ее голос заглушили глухие удары молотка о крышку гроба. Похоронщик с помощью Дао Ганя снял крышку и положил ее на пол.

— Сейчас вы наконец все узнаете! — пообещал судья Ди.

— Не верьте ему! Он… — закричала вдова, но осеклась на полуслове, поняв, что ее не слушают: все взгляды были прикованы к телу, выложенному на красную циновку. Отойдя на шаг назад, вдова сама впилась глазами в это тело, вернее, в то, что от него осталось.

Судья ударил молоточком по скамье.

— На этот раз судебный эксперт осмотрит лишь голову тела. Пусть он уделит особое внимание верхушке черепа, где еще сохранились волосы.

Го склонился над телом и начал осмотр. В зале все стихло, и слышны были лишь крики с улицы.

Он встал, и все увидели, что его глаза сверкают бешеным гневом.

— Ваша честь, — хрипло произнес он, — я докладываю: на черепе трупа можно увидеть маленькую железную точку. По-видимому, это шляпка гвоздя.

К вдове полностью вернулось самообладание.

— Это заговор, — выкрикнула она. — Это вы сами подложили туда гвоздь!

— Молчи, женщина! — воскликнул какой-то толстый мясник из первого ряда. — Наш цеховой старейшина сам опечатывал гроб, так нам всем интересно, откуда там взялся гвоздь!

— Предъяви гвоздь, — велел судья Го.

Тот достал из рукава пару щипцов, но в этот момент вдова сделала резкий прыжок в его сторону. Тут же ее схватил староста приставов. Она вырывалась, шипя, словно дикая кошка; Го же в это время вырвал щипцами гвоздь из черепа, высоко поднял его, чтобы показать всем собравшимся, и положил на стол судьи.

Вдова разом обмякла в руках старосты, и тот ослабил хватку.

Теперь она опиралась на стол и смотрела на маленький гвоздь невидящим взглядом.

В толпе опять зашумели: люди впереди сообщали задним рядам, что им удалось увидеть, а кто-то выбежал на улицу, чтобы рассказать обо всем тем, кто осаждал здание у входа. Судья громко постучал по столу молоточком, призывая к тишине, и, когда шум наконец улегся, обратился к вдове:

— Ты признаешь, что умертвила своего мужа, вбив ему в голову железный гвоздь?

Вдова подняла голову. Она дрожащей рукой убрала прядь со лба.

— Признаю, — одними губами ответила она. — Признаю.

И тут же поползли шепотки по залу: те, кто расслышал, передавали ее признание задним рядам. Судья откинулся на спинку и молча ждал, пока наступит тишина.

— Суд готов заслушать твое признание, — сказал он.

Вдова машинально запахнула поплотнее накидку.