Смертоносный груз «Гильдеборг»

Я попытался удобнее усесться. Левую половину тела я не чувствовал. Это был страшный удар, он отбросил меня, как соринку. Я осторожно потрогал плечо. Вода. Или это кровь? Наверное, кровь, но почему я ничего не чувствую?

Нас окружала темнота. Желтое зарево огней осталось за спиной. "Гаага 50 км" — блеснула табличка у обочины. Через час мы будем там, а что дальше? Что делать теперь, среди ночи? Я попытался спокойно все обдумать. Автострада была пуста, нас никто не преследовал.

— На ближайшей своротке съедешь с шоссе, — прошептал я. — На какую-нибудь дорогу, хотя бы к побережью. Попробуешь меня перевязать. Если я вдруг потеряю сознание, не вздумай звать врача или полицию. Прикончат и тебя, и меня!

Километров через десять я заметил, что мы едем уже не по автостраде. Машину трясло, боль усиливалась. Проехали какую-то деревню, узкая дорога вела вдоль темной поверхности канала. Мне послышалось, что где-то рядом бьются о берег волны.

— Дальше дорога никуда не ведет! Там дамба!

Девушка нажала на тормоз; мотор работал на холостых оборотах, фары беспомощно прорезали темноту. Небо прояснялось, казалось, через минуту выглянут звезды.

— Дальше! Поезжай дальше, до самой дамбы, — простонал я. Мне было трудно говорить, хотелось спать. — Там подождем до утра.

Ее глаза испуганно мерцали.

— Езжай!

Она включила передачу. Дорога поднималась по насыпи. Откосы нанесенного морем песка все увеличивались. Днем и ночью намывала их вода, вероятно целыми столетиями. Порывы ветра сотрясали машину. Фары погасли, мотор умолк. Девушка ощупью искала под сиденьем аптечку, потом включила свет в кабине. Когда она расстегнула на мне пальто, я потерял сознание. Но тотчас же ужасная боль привела меня в чувство.

— Вам нужно к врачу, в больницу. Я с этим не справлюсь!

Кровь струилась из раны, рубашка под пальто была почему-то разорвана. Застегнутый воротничок, галстук, а плечо оголено. Но мне было все равно. Над морем поблескивали звезды, над сушей еще шел дождь, а мы были на нейтральной территории. Перешеек, нить, натянутая между морем и отвоеванной у него землей.

— Сколько они тебе дали за звонок?

— Тысячу гульденов…

— Я тебя ни в чем не упрекаю. — Я отвел ее руки. — Хватит, оставь меня в покое, мне уже лучше.

— Вам нужен врач, у меня нет больше бинтов.

— Только утром, утром, — выдохнул я. — Не возвращайся потом в Амстердам, поезжай прямо в Брюссель или в Париж. А меня не бойся, отвезешь меня в Гаагу, и все…

Если бы она повернула ключ и вернулась на автостраду, я ничего бы не мог сделать. Воля иссякла. Я тупо смотрел через запотевшее окно в темноту. Брызги то и дело барабанили по крыше машины. Море бурлило, но небо совсем прояснилось. Какую ничтожную цену имеет жизнь. Несколько раз прокрутилась карусель, и пора выходить. Освободить место, не задерживать очередь. Тысяча гульденов. Я не смотрел на ту, что притаилась возле меня. Я не знал ее имени, не знал о ней ничего. За тысячу гульденов это сделал бы каждый…

— Проснитесь, проснитесь! — Голос назойливо звенел в ушах. — Да проснитесь же!

Я громко застонал, во рту был привкус крови. Перед глазами была бегущая лента автострады.

— Через минуту будем в Гааге…

— В Гааге? А что мне там делать?

— Вы хотели в Гаагу или нет?

Я попытался сосредоточиться.

— Может, отвезти, вас в больницу? Так что мне делать? Куда вы хотите ехать? Я не могу больше!

Она кричала в истерике.

— Останови у первого автомата. Я должен… — Но я не знал, что я должен. — Потом скажу, что делать дальше.

Мы проезжали городской окраиной. Или это была деревня? Она остановила машину у тротуара и кивнула:

— Телефон.

Собраться с духом. Я должен собраться с духом!

Мгновение я сидел в отупении; потом открыл дверцу. Четыре шага до телефонной будки показались вечностью. Телефонный справочник. Только там я могу найти адрес. Все расплывалось перед глазами. Может быть, еще не поздно, я еще дышу. Я с трудом выдрал всю страницу, вернулся обратно.

— Сюда…

— Parkweg een?[17]

— Parkweg een!

— Я тут не ориентируюсь…

— Ну так спроси и езжай быстрее, ради бога!

Бесцветные глаза, обрамленные белыми ресницами. Белокурая грива волос, беспорядочно стянутая узлом.

— Ты не голландка? — спросил я, когда мы въехали в центр города, где пришлось пробираться сквозь колонны велосипедистов. На мой взгляд, она не была похожа на голландку.

— Полька! — ответила она со злостью. — Я никогда не была в Гааге, как я тут найду дорогу? — Она опустила стекло и раздраженно крикнула велосипедисту: — Waar is Parkweg alstublieft?[18]

— А я чех.

— Это я уже поняла, иначе бы вообще с тобой не возилась.

Мы въехали в квартал, похожий на роскошный парк. Свежая, прохладная зелень, не то что там, в Африке. Виллы и резиденции. Мысли ускользали, разбегались. Я заметил, что мы объезжаем какой-то дом уже второй раз и снова возвращаемся той же дорогой.

— Это дом номер один. Остановиться?

По тротуару прогуливался полицейский. В темном отглаженном мундире, руки за спиной. Хотел бы, чтобы у меня была такая жизнь, или нет?

— Остановись напротив, подождем, пока он пройдет.