Смертоносный мир. Сборник

— Если он проберется с черного хода и съест кого-нибудь из ваших родственников. Но не тогда, когда он вместе со своими торжествующими соплеменниками съедает на обед поверженного врага. Как вы не поймете, что о человеческом поведении нельзя судить, не учитывая социальных условий. Нормы поведения относительны. Каннибализм в своем обществе так же нравственен, как посещение церкви в вашем.

— Богохульник! Преступление — всегда и везде преступление! Существуют законы морали, обязательные для любого человеческого общества.

— Таких законов нет, в этом пункте ваше мировоззрение на средневековом уровне. Все законы и идеалы историчны и относительны, а не абсолютны. Их определяют время и место. В отрыве от них они теряют всякий смысл. Согласно законам здешнего примитивного И грязного общества я действовал наиболее прямым и честным образом. Я пытался убить своего хозяина: для честолюбивого парня — это единственная возможность выдвинуться, и, несомненно, именно таким путем занял свое место Чака. Убийство не удалось, зато я победил в поединке, а результат — тот же. Захватив власть, я попытался проявить заботу о своих рабах, но они этого не оценили — значит, они этого не заслуживают. Каждый из них лишь хотел бы занять мое место, таков закон этой планеты. Единственное, в чем я действительно виноват, так это в том, что не последовал примеру других рабовладельцев, гоняющих своих рабов взад и вперед вдоль берега. А я, наоборот, отправился разыскивать вас, попал в ловушку и сам был обращен в рабство.

Дверь со скрипом отворилась, и резкий солнечный свет проник в лишенное окон помещение.

— Встать!— закричал из-за двери дзертаподж.

Стоны и крики стихли, и люди начали подниматься.

Теперь Ясон видел, что вместе с двадцатью рабами прикован к длинному бревну, скорее всего к стволу какого-то дерева. Раб у дальнего конца был, очевидно, за старшего. С проклятиями он подгонял остальных, а когда все встали, скомандовал:

— Вперед! Вперед! Получите еду. Возьмите с собой чашки. Без чашки вы не получите ничего целый день. Мы должны работать изо всех сил. Это касается всех, особенно новичков. Поработайте как следует, и вечером хозяева накормят вас...

— Эй, кончай!— крикнул кто-то.

—... и вы не должны жаловаться на такой порядок,— невозмутимо продолжал гундосить старший.— Теперь все вместе... раз... наклонились, взяли бревно... два., поднимем, вот так, и... три... все встали и пошли.

Они вышли на солнечный свет, и холодный утренний ветер проник сквозь пиррянскую одежду и шкуры Чаки. Дзертаподжи сорвали с Ясона боевые доспехи, но нижние шкуры не тронули, а потому не обнаружили ботинок. Это был единственный светлый момент в мрачной перспективе будущего рабства. Ясон был благодарен судьбе хотя бы за это, но теплее от этого ему не стало. Следовало как можно скорее изменить свое положение. Он уже достаточно побыл рабом на этой захолустной планете.

Рабы уложили бревно против стены во дворе и сели на него. Протянув свои чашки словно кающиеся грешники, они получили по черпаку тепловатого супа. Суп разливал раб, прикованный к большой бочке на колесиках. Попробовав похлебку, Ясон не мог скрыть отвращения. Это был суп из креподжей. В сваренном виде эти корни стали еще более несъедобными, если это только было возможным. Но привередничать не приходилось — важнее было выжить, и он проглотил мерзкое варево.

Позавтракав, они через ворота прошли в огороженный круг, и любопытство заставило Ясона позабыть все огорчения. В центре двора находился большой кабестан, в который первая группа рабов укрепляла свой конец бревна. Группа Ясона и еще два раба, заняв надлежащее место, тоже закрепили свое бревно в кабестане, образовав ступицы огромного колеса. Надсмотрщик подал знак, и рабы налегли на бревна, те заскрипели и стали медленно поворачиваться. Вместе с ними повернулось и огромное колесо. Работа началась, и Ясон переключил свое внимание на грубый механизм, который они приводили в действие. Вертикальный столб был укреплен на кабестане и вращал колесо. Оно, в свою очередь, было связано с системой приводных ремней. Ремни исчезали в окнах большого каменного здания, а самый широкий из них приводил в движение рычаг какого-то устройства, похожего на насос. Все вместе походило на примитивную систему перекачивания воды. Острый резкий запах, наполнявший двор, был удивительно знаком, и Ясон уже готов был заключить, что они перекачивают воду, как послышалось хриплое хлюпанье и из напорной трубы хлынула струя черной жидкости.

— Конечно же нефть,— обрадовался он, но тут же пришел в себя: надсмотрщик мрачно взглянул на него и угрожающе взмахнул хлыстом.