Смертоносный всадник

– Стикс. Ко мне. – Жеребец превратился в дым и разместился на предплечье Тана, пока тот брал на руки Реган и открывал Хэррогейт.

Он вышел в отделение неотложной помощи Центральной Больницы Преисподней, в которой творился хаос.

Больница была переполнена ранеными демонами, их было так много, что почти каждый сантиметр пространства был занят телами.

Снаружи, за раздвижными стеклянными дверьми, которые вели на подземную парковку, было еще больше пациентов, ожидающих своей очереди, чтобы попасть внутрь. Господи… там на парковке их было порядка двух сотен, некоторые лежали в лужах крови. Медицинский персонал суетился, было видно, что они перегружены и их силы почти на исходе.

Эти люди не смогли бы помочь, а у Реган не было времени ждать.

Матерясь, он развернулся обратно к воротам, которые находились внутри отделения неотложной помощи, но остолбенел, когда двери госпиталя открылись и высокий, черноволосый вампир шагнул внутрь. Его лицо было знакомо, но не из-за этого Танатос напрягся.

Вампир был дневальник. Черт. Как? Танатос искал их на протяжении веков по всему миру, и хотя он знал, что горстка из них существовали в природе, смешиваясь с ночными вампирами, они, как правило прятались, не желая, чтобы Танатос узнал об их существовании.

Нет, Тан был для многих дневальников их личным кошмаром. Этот же вошел в больницу высокомерной походкой, казалось, его не волновало, что Танатос мог бы его найти. И когда дневальник остановился в полушаге и встретился взглядом с Таном, в его глазах не было страха. Любопытство – да, но не страх.

Вампир первым разорвал визуальный контакт, и направился прямиком к женщине, одетой в скрабы. Позже. Ему придется разобраться с этой тайной позже.

Он вошел в Хэррогейт и попал обратно в свое поместье. Реган лежала в его руках будто мертвая. Когда он вбежал внутрь, он позвал своих вампиров. Через секунду появился Артур.

– Несколько теплых одеял и чай, и разведите огонь в моей спальне. Быстро!

Пока его прислуга исполняла приказ, он быстро понес Реган в свою комнату.

Он аккуратно положил ее на кровать, а затем избавил от сырой одежды. Он загородил ее своим телом, чтобы скрыть от вампиров, которые разводили огонь в комнате. Он снял с нее лифчик и оставил только в трусиках. И не теряя времени, накрыл одеялами, а затем разделся сам и лег с ней в постель.

Он расслабился позади Реган, прижималась грудью к ее ледяной спине. Это было как прижиматься к куску говядины из морозилки. Виктор вошел с двумя слегка подогретыми одеялами, которые Тан обернул вокруг ее голого тела, перед тем как укрыть ее всю покрывалом.

– Принеси еще теплых одеял через пятнадцать минут, – приказал Тан. – И свяжись с Аресом или Лимос, чтобы они привезли сюда доктора из Центральной Больницы Преисподней.

Виктор кивнул и выскользнул из комнаты, оставив его наедине с Реган.

Тан обнял её таким образом, чтобы одной рукой следить за пульсом на шее, который был слишком слабым. Дыхание её было поверхностным.

Беспокойство накрыло его словно цунами, сначала нахлынув сплошной огромной волной, а затем постепенно переросло в страх, накатывая медленно, подобно кругам на воде.

– Чёрт тебя дери, женщина, – пробормотал он. – Ты просто не могла удержаться, чтобы не сбежать.

Тан начал быстрыми движениями растирать её плечи, спускаясь по всей длине рук. Его пальцы задели её живот, и он перестал дышать.

Почему-то касаться ее в том месте было сродни святотатству, что само по себе казалось глупым, учитывая, что остальные участки на ее теле он давно изучил. Кроме того, ребенок внутри был ведь его? Он в порядке? Вдруг холод и падение навредили малышу больше, чем его матери?

Отбросив сомнения, что делает что-то неправильное, Танатос положил ладонь на упругую кожу живота Реган, чуть выше пупка. Долгое время единственное, что он мог чувствовать был холод. А потом, мгновение… и что-то задвигалось под его ладонью – ступня, возможно?

Невероятная гордость забурлила внутри него. Понятное дело, Реган была беременна, но до этого момента, сей факт почему-то не казался реальным. Он станет отцом. У него будет сын.

Но к радости и гордости примешался страх. Что, если он будет плохим отцом? А вдруг он не сможет защитить своего ребёнка? Тан собственными глазами видел, как Арес потерял своих сыновей, и до сих пор помнил его крики, помнил сколько времени ему понадобилось, чтобы прийти в себя.

И если им не удастся остановить Мора, тогда тот будет постоянной угрозой для сына Танатоса. Реган была права на этот счёт, хотя в то время ему и не хотелось этого осознавать.

Он подтянул Реган поближе, чтобы обнять её и своего сына. Его шокировала сила эмоций, которые он уже чувствовал к ещё не рождённому ребёнку.

Танатос всегда хотел детей, хотел поделиться любовью, которую познал со своими родителями – человеческими родителями, вырастившими его. Ту любовь, которой не чувствовал к матери-демонице и отцу-ангелу, что произвели его на свет.