Смесь бульдога с носорогом

— Это все что тебя интересует в шесть утра? — резко спросил он.

— Это — меня в любое время интересует, — твердо ответила я.

— У нас ничего не выйдет, — в тон произнес он.

— Почему?

— На мне заклятье, — невнятно пробормотал он.

— Заклятье? Очень интересно, а я как раз специалист по снятию их!!! Что за заклятье?

— Меня однажды приворожили, — нехотя начал рассказывать парень, — и эта девочка меня бросила. Я очень страдал, пока одна колдунья не сжалилась и не сняла приворот. И поставила на меня заклятие — что я полюблю только свою половиночку. Родную мне во всем. Которая не бросит. А остальные мне противны, как жабы, особенно кто ко мне клеится. А я не хочу так с тобой. Ты хорошая, Машка.

Я молчала. Ощущение было такое, как будто я пропустила сильнейший удар под дых.

— А откуда ты знаешь, что я — не половиночка? — наконец с трудом спросила я. — Ты знаешь, я так как к тебе ни к кому не относилась.

— Потому что я знаю, кто моя половиночка, — мрачно ответил он.

Я отвернулась, рассматривая в окно залитый утренними лучами двор. Чья — то кошка пробежала…

— Не плачь, — тихо сказал Ворон, и прижал меня к себе. Я так же молча пыталась склеить разбитое сердце, а слезы сами струились по щекам.

— Она красивая? — глухо спросила я.

— Она родная, — поправил он.

— Кто она?

— Тебе не надо это знать, Мария.

— Ты меня поэтому убить хотел?

— Нет, — нехотя признал он. — Я тебя тогда плохо знал, и решил тобой пожертвовать, чтобы твои охранки на мне вечными были.

— Гад, — глухо простонала я. Хотя что это я? Это и так понятно было! Одно из соображений в пользу приворотов всех клиентов — это как раз то, чтобы они не додумались именно до такого. Другие заклятья со смертью ведьмы исчезают без следа, но охранки — охранки становятся вечными.

— Не плачь, я дураком был, — тихо сказал он, неумело стирая с моего лица слезинки.

— Давай я сниму заклятье, — тоскливо попросила я. — Я без тебя жить не могу.

— Это пройдет, — терпеливо ответил он, вытирая мне слезы. — А снимать заклятье не надо. Я ХОЧУ, понимаешь, хочу любить только ту девочку. Не обижайся, пожалуйста. К тому же не забывай, что у меня эээ… неприятности, ты знаешь. Что со мной случится — не хочу, чтобы это и на тебе отразилось.

Я молча кивнула, и вышла из машины. Ворон ничего не сказал. А что говорить? Все было сказано. А последняя фраза про якобы заботу обо мне вообще была бредом. Я пришла домой и в одиночестве на кухне выхлестала бутылку водки для спиртовых настоев. Мне было погано как никогда в жизни.

Разбудил меня телефонный звонок. Я было попыталась нахлобучить на ухо подушку и дальше спать, как вдруг опомнилась — определитель проговаривал номер Оксаны — моей коллеги, тоже ведьмы. По пустякам мы не звоним друг другу. Я протянула руку и схватила трубку.

— Алло!

— Мария? Это Оксана.

— Я поняла, Оксана. Слушаю тебя.

— Мария, Галина просит собрания.

— Хорошо, — медленно произнесла я. По идее каждая из нас имела право попросить ведьм собраться и решить ее проблему, с которой она сама не справляется. Но мы практически к этому не прибегали — слишком в большом долге тогда ведьма оказывалась перед кучей народа. То есть — ведьмы, которые ей помогли, примерно год могли ей вертеть по своему усмотрению.

— Тогда собирайся и приезжай к ней домой, я тоже сейчас туда еду. Адрес знаешь?

— Разумеется, буду через сорок минут, — ответила я и отключилась. Что такое случилось у Галины, что она пошла на такое рабство?

Я нехотя встала с постельки, прошлепала в ванную, быстренько приняла душ и умылась. Башка после вчерашней водки трещала немилосердно.

На кухне Маруська читала Космополитен и энергично чистила мандаринчики.

— О, старушка, ну ты и спать! — поприветствовала она меня.

Я в недоумении вскинула руку с ролексом, посмотрела на часы и ужаснулась:

— Уже три часа????

— Точно! — подтвердила Маруська. — Сережка мой звонил, едет нас с тобой попроведовать.

— Я сейчас уезжаю, дела, — быстро сказала я. Встречаться с влюбленным в меня Маруськиным мужем я совсем не хотела. Мужиков — их, знаете ли, как грязи. А подруга у меня всего одна — это я твердо уяснила.

— Сначала поешь, в микроволновке пицца только что разогретая и кофе свежесваренный.

Я кивнула, быстро позавтракала и бегом спустилась вниз.

Бабульки на лавочке, увидев меня, здорово оживились.

— А ведь мы сделали все, — гордо заявила бабулька в строгом сером платье. — Вон, наняли дворничиху, работает уже.

Я посмотрела за ее вытянутой рукой и хихикнула — та самая темненькая девчонка, что позавчера рассуждала о преимуществах работы дворничихой перед благородным трудом жрицы любви стояла и говорила с каким — то плюгавеньким мужичонкой у забора. Впрочем, девушка сейчас была пепельной блондинкой, что ее нисколько не изменило.

— Теперь — никаких поквартирных дежурств, не так ли? — подала голос Августа Никифоровна, озабоченно глядя на меня.

— Ну разумеется, — поспешила я ее успокоить.

Путь ко брошенной с утра бээмвушке проходил как раз около новой дворничихи и я, не утерпев, остановилась.

— Ну что, все же устроилась, я смотрю.