Смешная русская история (статьи)

Несомненно, что Пушкин – гений литературы и очень образованный человек для своего времени. Но и Карамзин – великий литератор, и только каторжная работа над Историей государства Российского не дала ему возможности проявить свой природный талант в собственно литературе. Что касается образования, то Карамзин для своего времени был едва ли не образованнее Пушкина, ведь он не кончал Царскосельский лицей, где как в любой русской школе преподают больше ненужного (идеология), чем нужного. Поэтому самообразование всегда на Руси более качественно нежели «регулярное, систематизированное» образование.

Я это к тому сообщаю вам, что не могли русские цари Александр I и Николай I, оба немного дубоватые, не сговариваясь нанять для написания русской истории самых наилучших представителей российской интеллигенции. Вернее даже единственных, самых наилучших. Заметьте также, что история Петра так и не была написана фактически до коммунистов, которые опять–таки нашли, даже выписали из–за границы, великолепнейшего русского писателя Алексея Толстого, создав ему барские, боярские условия в голодной коммунистической стране. Не верите? Тогда почитайте письмо Толстого к Бунину, где он пишет: «Ваня, приезжай, у меня тут два автомобиля…». Вы можете себе представить два автомобиля у писателя в 20–х годах прошлого столетия? Это по цене приблизительно как ныне две титановые подводные лодки типа потонувшего «Курска» с полным атомным вооружением на борту.

Спросите себя сами: кто кроме А. Толстого в те годы мог написать историю Петра? Уж не Демьян ли Бедный? Уж не Николай ли Островский и тем более, подневольный вор Шолохов? (Чувствуете руку КГБ?) Не Ильфа же с Петровым заставлять. Не Платонова и не автора «Белой гвардии», «Доктора Живаго» и не того, кому Лужков собрался поставить на Чистых прудах памятник в виде примуса. Сами ведь знаете, что это невозможно.

Сам факт того, что Бунин не откликнулся на призыв Толстого ехать немедленно в Россию, говорит, что Алексей Толстой был хотя и велик, но продажен как «mädchen für alle». И, все равно, А. Толстой был очень умен, и отомстил коммунистам за свое принуждение писать историю Петра, написав «Гиперболоид инженера Гарина», в котором только дурак не увидит суть русского коммунизма на примере рабочего класса острова, откуда Гарин докопался до «оливинового пояса Земли».

Говорить о самой истории Петра, написанной Толстым хотя и в виде романа, но озаглавленной именно как история (Петр Первый) и составленной в хронологической последовательности как у самого Карамзина, я не буду. И у Карамзина в Истории государства Российского много поэтики, хотя у него и не роман, а именно история. И поэтика эта сильно помогает ему врать, сбивать читателя с толку. Он расписывает всяческие мелочи, не относящиеся к истории, вернее, высасывая их из пальца. И тем самым, не дает читателю подумать над логикой событий. В результате алогичные детали, насыщенные мутью, разделяются друг с другом, растягиваются не по хронологии, а по самому чтению, и читатель не в состоянии увязать эти алогизмы в сплошную цепочку, из которой был бы виден алогизм. Скажу лишь, что у Толстого получилось именно то, что собрался написать Пушкин за хорошие деньги в свое далекое время.

Перехожу к анализу Подготовительных текстов Пушкина к Истории Петра, заметив при этом, что в этих «текстах» с величайшей скрупулезностью перечислены все моменты жизни и деятельности Петра, до самых мельчайших. И поэтому это и есть история Петра. Пушкин не успел туда налить воды а–ля Карамзин и а–ля А. Толстой. Например, как Меншиков протягивал иголку с ниткой сквозь свою щеку.

Дитя и подросток

Алексей Михайлович Тишайший – сын придурковатого «избранного» царя Михаила Романова, за которого фактически правил его отец, «патриарх» Филарет (в миру Федор Романов), в свою очередь «избранный» поляками, на самом деле не был никаким «тишайшим». Так как запустил Великий раскол православной церкви, велев сжечь старые церковные книги и напечатать новые, и утвердил знаменитое Соборное уложение 1649 года, согласно которому весь народ Московии стал рабами. Это был период, когда спрос на рабов в Кафе резко сократился, продавать свой народ на галеры, «за границу» стало невозможно. Но бывшим казакам–разбойникам под руководством хазарских (еврейских) предводителей (ставшими боярами и князьями) надо было как–то жить. И их «дружинам» тоже надо было жить. Думаю, что рядовые казаки–разбойники стали «рядовыми» стрельцами. Отлично ведь известно, что стрельцы никогда и нигде не работали, получая «государево содержание», и ожидали, когда государь позовет на какую–нибудь войну. На войне же грабили и этим жили, совершенно так же, как и предреволюционные казаки.