Смешные деньги

Наконец мы въехали в большие железные ворота, которые тут же закрылись за нами. Мы оказались в каменном мешке — ярко освещенный двор был со всех сторон отгорожен от внешнего мира высокими стенами. Во многих окнах горел свет. Мисс Фридлендер притихла.

Демин предложил нам выходить. Молчаливые люди вытащили из багажника сумки и понесли их в здание. Туда же направились и мы.

— Это со мной, — объяснил Демин часовому, стоявшему у дверей.

Он провел нас в кабинет на первом этаже, где на окнах стояли крепкие стальные решетки. Здесь мисс Фридлендер приуныла окончательно. Она то и дело бросала на меня встревоженные взгляды, которые в сочетании с ее синяками выглядели жутко. Я старалась на нее не смотреть.

Демин обговорил с мисс Фридлендер процедурные вопросы и еще раз напомнил ей закон о кладах. Она со всем соглашалась или просто делала вид, что согласна. Наконец просмоленные свертки были выложены на стол и со всеми предосторожностями вскрыты. Оставалось их развернуть.

— Первый раз имею дело с кладами, — принужденно посмеиваясь, сказал Демин. Он старался смотреть мимо нас, но я успела заметить в его глазах тот самый лихорадочный блеск, который появляется у всех, подцепивших золотую лихорадку. Впрочем, у чиновников она протекает, наверное, в легкой форме, потому что Демин быстро с ней справился.

— Сейчас мы проведем досмотр содержимого этих пакетов, — строго объяснил он мисс Фридлендер. — Составим опись всех ценностей, каждому предмету присвоим номер, положим в отдельный конверт, опечатаем, и вы за каждый из них распишитесь. Затем в ближайшее время мы пригласим экспертов, которые должны будут сказать стоимость каждой единицы хранения. Вы понимаете?

Мисс Фридлендер тупо кивнула — по-моему, она понимала теперь только одно, что пакеты уплывают от нее. Я заметила навернувшиеся на ее глаза слезы. Мне стало немного неловко.

Демин сделал важное лицо и развернул первый пакет. Внутри оказался толстый слой вощеной бумаги. Она разворачивалась с хрустом, от которого мисс Фридлендер побледнела. Наконец бумага кончилась, и мы увидели аккуратные пачки каких-то радужных бумаг, перетянутых крест-накрест банковской лентой. Их было очень много, но, кроме них, ничего больше не было.

Точно таким же было содержимое и второго пакета. В третьем бумаги оказались совсем большие — серо-голубого благородного цвета с витиеватыми надписями и двуглавыми орлами. Они на редкость хорошо сохранились.

Демин иронически посмотрел на меня и сказал:

— Никогда ничего подобного не видел! Целое состояние! Тысячерублевые билеты императорского российского банка плюс ценные бумаги! Уму непостижимо!

Мисс Фридлендер проглотила комок, вставший у нее в горле, и сказала:

— Это большая ценность? Сколько это может стоить в долларах?

Демин удовлетворенно засмеялся. Я сочувственно посмотрела на американку и объяснила:

— Ценность этих бумажек скорее историческая, увы! Конечно, нумизматы дадут за это какие-то деньги, но вряд ли эта сумма спасет ваше производство…

Демин прошелся по кабинету и назидательно добавил:

— Наша главная ценность — люди, мисс Фридлендер! Именно они создают все ценности своими золотыми руками, своим мозгом! Никакие клады не могут сравниться с тем богатством…

— Постойте! — негодующе воскликнула американка. — Не морочьте мне голову! У меня в стране доллар всегда доллар, даже если он был напечатан во время гражданской войны! Не хотите же вы убедить меня, что эти деньги ничего не стоят? Посмотрите, на них те же двуглавые орлы, что и в вашем гербе!

— Не совсем так, — покачал головой Демин. — Наш орел вылупился из другого яйца. Они очень дальние родственники. Так что весьма сожалею.

Потрясенная мисс Фридлендер недоверчиво вглядывалась в наши лица, пытаясь разоблачить подвох, который мы ей приготовили, но, кажется, наконец поняла, что никто из нас не испытывает к разложенным по столу сокровищам ни малейшего интереса. Она начинала верить, что нашла просто чемодан с бумажками.

— Но что же мне делать? — упавшим голосом проговорила она.

— Лучше всего будет, если вы немедленно вернетесь на родину, — деловито предложил Демин. — Я знаю, что тут у вас какие-то недоразумения с благотворительной деятельностью… Да и у нас к вам имеются претензии… Но мы склоняемся к тому, чтобы не чинить препятствий к выезду. Мы сами тут разберемся… Верно, Евгения Максимовна?

— Вы еще должны вернуть мне револьвер, — сказала я. — У меня лицензия.

— С вами мы тоже разберемся, — пообещал Демин. — Все будет сделано строго по закону. Ничего лишнего.

— Это означает, что мне придется полгода обивать ваши пороги, — сердито заметила я. — Мне хотелось бы решить вопрос сегодня же…

— Сегодня уже ночь, — довольно засмеялся Демин. — Ночью вопросы не решаются, Евгения Максимовна. Единственное, что я могу для вас сейчас сделать — это выписать пропуск, чтобы вас выпустили из здания… Или вы предпочитаете подождать здесь до утра?

— Нет уж, хватит с меня развлечений! — ответила я.

Демин сел за стол и выписал нам с мисс Фридлендер пропуска. Отдавая нам их, он поинтересовался:

— И куда же вы сейчас?