Smile.jpg

Дымов не успел задуматься над его ответом - возле мойки зашевелилась собака. Наверное, надо было бежать с этого места. Хотя бы в гостиную, где хоть немного света. Но, оглянувшись, Дымов увидел в проходе бледное лицо мальчика.

- Верней, не совсем она, - продолжил тот, делая шаг навстречу Дымову. - Хаска может вселяться в кого угодно. Мне, например, перегрыз горло мой младший брат. Ночью, когда все спали.

- Сережка? - задохнулся Дымов.

- Почему Сережка? Моего брата зовут Андрей. Это за то, что мы никому не послали smile dog.

Это не Кирилл. Соображал Дымов плохо, видел в темноте еще хуже. Мальчик только напоминал Кирилла, но не более.

Хаски села возле мойки и широко улыбнулась. На секунду Дымов почувствовал себя загнанным в угол, одиноким и беспомощным, безоружным. Мальчик сделал два шага назад и сел на пол, на его лицо упал тусклый свет, и Дымов увидел еще одну улыбку хаски - на его шее.

Нельзя поворачиваться к собаке спиной, тем более нельзя от нее убегать. Пусть это ненастоящая, несуществующая, нарисованная, выдуманная собака - нельзя подставлять ей шею. И лучше бы у выхода в гостиную сидела она, потому что ударить ощерившуюся собаку можно, а ребенка… Нет, Дымов не мог ударить ребенка, не мог даже оттолкнуть.

- А тебя загрызут волкодавы. За то, что ты сжег картинку, - сказал мальчик. - Хаска им велит, и они тебя загрызут.

Хаски кивнула с улыбкой.

Дымов не любил, когда его пугают. Это вызывало в нем раздражение, а не страх. Он пожал плечами, пробормотал «посмотрим» и шагнул к выходу из кухни. Мальчик не шевельнулся, лишь приподнял подбородок, отчего улыбка на его шее стала еще шире. Но хаски движение Дымова не понравилось - он услышал угрожающий рык и резко оглянулся.

Эта нарисованная тварь не давала ему покоя в самый долгожданный из вечеров! Она еще в сторожке надоела ему так, что он сжег ее изображение!

- Ты еще и рычать на меня будешь? - спросил Дымов, глядя в маленькие дурные глазки.

Пожалуй, он не мог точно сказать, на что злиться сильней: на нарисованную собаку или на свой собственный страх перед ней. Он натянул рукава ватника на пальцы и двинулся на хаски. Настоящая, живая собака отступила бы, испугалась, хаски же только подалась вперед. И улыбка ее перестала быть улыбкой, превратившись в жуткий оскал. Не злостью - холодной яростью дохнуло на Дымова, волнами покатилась спокойная уверенность зверя в своей непобедимости. Но и Дымову было не занимать спокойствия и уверенности.

Он ударил сверху вниз в тот миг, когда хаски прыгнула вверх, целясь зубами в горло. Собака мешком свалилась к его ногам… Дымов не ожидал столь легкой победы, но решил ее закрепить, ухватив хаски за загривок, - под рукой разъехалась покрытая шерстью плоть, это была не собака, а гнилой вонючий труп собаки…

- Думаешь, испугаюсь и отпущу? - процедил Дымов сквозь зубы. - Не дождешься…

От входа вдруг раздался шум ветра, потянуло холодом - будто открылась дверь. Дымов глянул в сторону гостиной - мальчика не было в проеме, зато по паркету осторожно клацнули собачьи когти. Волкодавы…

Они шли через гостиную медленно и неуверенно, не привыкли к такой бесцеремонности - разгуливать по хозяйским апартаментам. Но Дымов словно видел их опущенные к полу головы, взгляды исподлобья - они не просто приближались, они подкрадывались к добыче. И добычей их был он, Дымов.

Расползающаяся плоть выскользнула из захвата, тело собаки шлепнулось под ноги, и Дымов отступил на два шага, задохнувшись запахом тухлятины.

- Это я открыл им дверь, - сказал мальчик, снова появляясь в проеме. - Мне так велела хаска.

- А своей головы у тебя нет? Ты только и можешь, что слушаться хаски? - проворчал Дымов, не думая о том, с кем (или с чем) разговаривает.

- Однажды я ее уже не послушался…

Человек в свитере снова взглянул на экран веб-камеры, на котором застыла неподвижная картинка пустой сторожки.

- Послушай, я хотел спросить. А ты правда осматривал младшего Радченко?

- Правда,

- ответил психиатр. - Меня сразу вызвали - я же штатный эксперт.

- И что? Он в самом деле сумасшедший?

Психиатр презрительно поморщился:

- Понятие «сумасшедший» слишком расплывчато, мне чаще задают вопрос о вменяемости. Но в данном случае я могу сказать совершенно точно: мальчик не просто невменяем, он психически болен. Давно и глубоко.

- Я правильно понял, что smile.jpg тут ни при чем?

- Не совсем. Понимаешь, такие вещи не вызывают болезнь, а лишь провоцируют ее проявление. Любой стресс может стать провокацией. Однако это не повод запретить интернет-страшилки. Мы в пионерских лагерях тоже рассказывали друг другу страшные истории. Андрей Радченко - исключение, а не правило.

- Он действительно зубами перегрыз горло родному брату? - Человек в свитере с сомнением посмотрел на собеседника.

- Действительно.

- Но это же физически невозможно…

- Три дня побудь в психушке санитаром - и поймешь, что возможно и не такое.

Если бы не появившийся не вовремя мальчишка, Дымов успел бы прикрикнуть на волкодавов, пока они не совсем освоились в хозяйском доме.

- Хаш! - гаркнул он кобелю. - А ну-ка вон отсюда!