Смиренный ангел. Том 1

Теньши, как только заметил, что всё замерло, сразу перестал корчить рожу человека с психическими расстройствами. Комната остановилась в моменте и напоминала о том ужасном спасении двух жалких слабых душ с каждой деталью. Плачущая Роза с завязанным ртом, двое разбойников, закованных в путах. Вроде как весь этот спектакль окончился мирно, но душевную травму смог таки нанести парочке людей. Теньши никак не отпускало чувство вины за то что сделал. Если те двое и заслужили психологического давления за свои злые деяния, то девушка точно была ни в чём не виновата. Он ненавидит себя за это.

Комната, яркой белой вспышкой из коридора, растворяется, после чего Теньши стоит на белом мраморе, ведущем на край каньона. Небо наполнили облака. Густые и очень плотные. Через них слегка можно было увидеть голубое небо. Вдруг из ниоткуда послышались разряды воздуха, напоминающие взмах крыльев или вращение лопастей вертолёта. Из-за края каньона вылетело большущее нечто из крыльев и странных пузырей из округловатых по центру разрезов. Эти разрезы, которые исчислялись сотнями, если не тысячами, мгновенно раскрылись и из них показались глаза. Каждый по одному из каждого века. Все устремились взором на Теньши. Парень пытался заслониться от ослепляющего света, который заполнял всё воздушное пространство, но глаза тут же привыкли к прожигающему освещению. Он наконец разглядел источник этого шума и пошатнулся от неожиданности. Летающее существо воспроизвело свистящий бассистый и заниженный в тембре звук, который напоминал голос, раздающийся из воздуха вокруг Теньши, словно это существо не говорило, а посылало мысли в голову парня. Эти мысли коротко протвердили:

— Не бойся.

На что Теньши озадаченным голосом отвечает:

— Разве я сейчас боюсь, белая глазастая птица?

Она промолчала, многозначительно помахав пернатыми белоснежными крыльями с глазами.

— Бел как ангел… — прошептал себе под нос парень, — Ты — серафим?

После напряжённой паузы существо отвечает, создавая напряжение в воздухе:

— Да.

Крылья продолжали взмывать и взмывать, заставляя тело зависать на одном месте.

— У тебя есть имя?

— Нет.

— Вообще никакого?

— У серафимов нет имён.

— И как вы друг друга различаете?

— У нас нет такой необходимости.

— Понятно… Ну так… Зачем прилетел, серафим?

— Определить направление.

— Куд… Чьё? — понимая, что задаёт тупой вопрос, опомнился Теньши.

— Твоё.

— Ну и куда же ты меня направишь, ангел? Мне самому интересно знать куда двигаться.

— Чистилище. Однако глаза велят мне отправить тебя в ад. Им я не могу ничего противопоставить.

— …

— Ты…

— Я понимаю за какие грехи ты вынес этот вердикт. Можешь просто сказать мне как туда попасть? Или просто отправь меня туда сам.

— Не… Не могу… Божественная кара неприменима к тебе… Не…

У Теньши начались болезненные судороги и агонии, которые пронзали тело. Парень схватился за шею и грудь. Их охватывал огонь, оставляющий ожоги и пепельные частицы. Серафим выпучил все глаза, что на нём были и бесконтрольно мельтешил ими по всевозможным осям. Теньши вопил от боли. В лицо хлынул поток горячего воздуха всё больше нагревая правую сторону лица. Лико согревалось пламенем и заставлял чувствовать дискомфорт. Белое пространство из мрамора и облаков сменило свои очертания на красные и обугленные поверхности. Парень ощущал эти потоки агонии как реальные. Казалось серафим вот-вот взорвётся. В небе стоял дым от огня и развевающийся пепел. Теньши жмурил глаза от боли, но наконец открыл глаза. И то, что было перед глазами, поразило его.

Хёрк, держа в руках раскалённые на концах палки, прожигал грудь и основание шеи. Теньши вопил от боли и заставил встревожиться остальных спящих. Он не был похож на самого себя. Всё тщеславие и горделивость, которые так и показывали его глаза, пропали и их сменили пустые, устремлённые на лицо Теньши, глазные яблоки. Парень не стал просто лежать и вопить, поэтому попытался освободиться от этих прожигающих стержней. Он схватился за них руками и тянул от себя. Полководец усилил хватку и толкал в грудь Теньши обгоревшие палки. Концы снова коснулись кожи. Парень застонал от прожигающей боли. Теньши замахнулся ногой и пнул правый бок вместе с рукой. Хёрк пошатнулся. Пробудившийся оттяпал одну палку и ею дал по руке, которую всё ещё крепко удерживал адмирал. Хёрк, не стараясь вернуть равновесие, задел ногой рядом стоящий костёр и осыпал углями лицо парня. На щеке и виске остались ожоги и кусочки от древесных "камней". Теньши полу криком пытается связать хотя бы несколько букв в единое слово:

— А-а-а-ааа!! Агх! Бля-а-а-а!! Су-у-у-укаааа!!!

— Ради всего святого! Что происходит?!