Читаем СМОГУ. Победить рак полностью

Отрывок из блога «СМОГУ»

Сегодня хотелось бы поговорить о вредных привычках.

Начну с курения, сам я не курю и не курил, сравнивать мне сложно, но я много наблюдал.

Чего стоит только одно мое посещение в месте, где я лежал.

Людей с раком легких там тьма. Кому вырезать легкое собираются, кому еще чего. Кому ничем не могут помочь, потому что сердце слабое, так что сиди и тихо жди смерти, ну и т. д. и т. п.

Реакция у людей была разная – одни продолжали курить, другие резко решили, что их тяга к курению исчезла (волшебство какое, ага).

При этом неважно, насколько все плохо или хорошо, выбор был у всех разный.

Был там один мужчина, он рассказывал мне, что был стаж курения двадцать с чем-то лет, и когда его товарищ благополучно скончался от рака легких, он в первый же день бросил курить, говорит, с того момента прошло пятнадцать лет, а они вместе начинали курить под оправданием, мол, плохой день сегодня! Но, видимо, он так хотел избежать участи своего товарища, что взял и получил рак кожи. Парадокс…

У меня есть товарищи, которые курят. Одни хотят бросить, но не могут по разным причинам, другие признают, что им курение не мешает, и бросать не собираются.

Черт, да как можно не хотеть бросить курить, есть как минимум одна веская причина – это экономия денег и покупка кило печенья каждый день! Правда, я покупаю молочный коктейль.

Был еще один товарищ, лежал в соседней палате, старенький уже был. Тоже рак легких, говорил, что как операцию сделают, никогда в жизни больше за сигарету не возьмется, но на следующий день он умер.

Нет, я не говорю, что курение его убило. Его убил страх, это было видно. Я видел, как люди с пофигизмом на диагноз продолжали курить, и сейчас я здороваюсь с ними на улице.

Так вот, о чем это я, остановиться нужно не в тот момент, когда тебе сообщают, что ты почти труп, а тогда, когда ты понимаешь у стойки в магазине, что кило печенья лучше! Ну, или любой подобный вариант.

А теперь поговорю о себе.

Никогда не курил, не пил, всегда любил любой вид спорта, никогда не болел особо, но по некой случайности или неслучайности я схватил прикольную вещичку, которая подарила мне больше, чем дарило мне здоровье. Я уловил кучу плюсов в своей болезни с первых слов своего врача. Я не стал от чего-то отказываться или же, наоборот, отрываться и пробовать все то, чего не пробовал. Все, что я решил сделать, это на всякий случай перестраховаться и оставить что-то после себя в этом мире.

Как думаете, получается ли?

Есть ли у вас вредные привычки? Я вот непроизвольно ковыряюсь в носу в самый неподходящий момент, но становиться поздно, я это осознаю, когда окружающие уже начинают улыбаться. Правда, иногда мастерски получается выкручиваться и делать вид, будто я чешу нос.

Перейти на страницу:

Все книги серии Звезда Рунета

Сфера-17
Сфера-17

Если вас интересует будущее человечества, то эта книга ваша. Ауренга – автор, который может заглядывать за горизонт. И она увидела, что наше грядущее грандиозно и страшно. Люди, конечно, не останутся жителями только одной планеты. Они заселят всю Вселенную. Наши потомки обживут тысячи планет.«Я любил острые скалы Циа, – рассказывал о своей планете главный герой «Сферы-17», – его штормовой океан, серебряные пустыни и красные леса, где на тысячи километров вокруг нет ни души и даже спутниковая связь едва ловит. Во всём этом было грандиозное величие и поразительная красота, но не было главного – изменчивости, порыва, движения вперёд. Море и пустыня существовали миллионы лет и будут существовать, покуда на Циа людей не станет столько же, сколько на Сердце Тысяч, и бионебоскрёбы не пожрут всё под собой…»Однако даже через тысячи лет суть гомо сапиенс не изменится. К сожалению, наши потомки унаследуют все пороки своих предков. И поэтому проблемы останутся те же: борьба сверхмощных корпораций, грязные политические интриги, шпионские игры, экономические блокады, борьба за независимость, вырождение целых империй.Но сохранится и главная ценность, ради которой человек всегда, во все времена шёл на подвиги и совершал самые отчаянные поступки – это любовь. Классическая космоопера ставит перед нами – представителями нынешней цивилизации – главный вопрос: на что можно пойти ради своей Родины, а на что ради любви?«Есть такая банальность на Светлой стороне Силы: «высочайшее из искусств – любить людей», – признавалась в одном из своих интервью Ауренга. – Я вижу смысл своего занятия в том, чтобы сделать такой текст, в котором читателю будет хорошо. Хорошо не в смысле «погладить нежным пёрышком», а так… по-настоящему хорошо».

Ольга Онойко

Фантастика / Космическая фантастика / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика
Сломанные цветы (сборник)
Сломанные цветы (сборник)

В эту книгу вошли два произведения. «Сломанные цветы» – это правдивое откровение об играх, в которые играют люди. Но всегда ли прав тот, кто счастлив? Всегда ли счастлив тот, кто прав? Эта книга даст ответы на многие вопросы, которые мы боимся задать вслух. Можно ли обмануть судьбу? Оказывается, можно. Каждая секунда – это шанс все изменить. Прочитав этот роман, никто не останется прежним. Пришло время долгожданных перемен в вашей жизни. Эта книга полностью изменит вас. «Вселенная внутри» – это необычная история, которая произошла с обычными людьми. Удивительная лавстори, которая вспыхнула по ту сторону скучной повседневности. Такое могло случиться с каждым. Эта книга – больше, чем попытка доказать, как много значат человеческие переживанья. Ведь невозможное становится возможно, когда твое сердце тикает все сильнее. Ведь лучше иногда падать, чем никогда не летать…

Анна Бергстрем

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное