Смоленский нокдаун

Вроде бы все ничего, ведь из пулемета невозможно повредить даже наши самые слабые и устаревшие панцеры типа «единичка», а большевистские реактивные снаряды, в отличие от «марсианских», давали очень большой разброс[10] и фактически не давали прямых попаданий. Но пули, выпущенные из пулеметов (в своем большинстве бронебойно-зажигательные), и осколки реактивных снарядов повреждали канистры, в которых наши танкисты прямо на броне перевозили запасной бензин, который тек на броню панцеров и вспыхивал от малейшей искры. Будь проклят недостаточный запас хода наших машин, который в опасной прифронтовой зоне не позволяет иметь весь бензин залитым в баки. В первую очередь от того налета пострадали наши самые лучшие танки типа Т-IV (имевшие самую малую дальность хода и потому возившие на броне самый большой запас бензина. При движении по плохим русским дорогам бензин в баки иногда приходилось подливать прямо на переходе, во время коротких получасовых остановок. Если до вражеского авианалета «четверок» в том панцерполку было тридцать машин (две роты), то после не осталось ни одного годного к маршу и бою панцера этого типа. Впрочем, и экипажам остальных панцеров 25-го панцерполка тоже пришлось несладко.

Прошли почти сутки, а моя панцергруппа не смогла продвинуться южнее Могилева и на несколько километров, при этом потери за это время составили до половины наличного количества панцеров и две трети всего грузового автотранспорта. Потери в живой силе после продолжающихся ночных налетов еще не подсчитаны, но уже и без того понятно, что из-за того, что санитары в ночном хаосе не имеют возможности своевременно обнаружить всех раненых, эти потери, особенно безвозвратные, будут очень и очень значительными.

28 августа 1941 года, 13:15. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего

Посасывая трубку, Верховный разглядывал доставленные из Красновичей фотографии. Рано утром, едва встало солнце, один из самолетов потомков слетал к месту ночного побоища и все задокументировал с помощью фото и видеоаппаратуры. К разборам нагромождений сгоревшей техники немцы приступить еще не успели, так что фотографии дорог, запруженных обгоревшими автомобильными остовами и мертвыми бронированными коробками, доставляли вождю чувство глубокого морального удовлетворения и высокого эстетического удовольствия, ведь труп врага не только всегда хорошо пахнет, но еще и красиво выглядит. Особенно если это труп третьей танковой группы, которая уже не раз доставляла РККА множество проблем.

Первые же сутки боевой работы штурмового полка потомков полностью сорвали переброску третьей танковой группы гитлеровцев к Гомелю и нанесли ей тяжелейшие потери, вызвавшие значительное падение ее боеспособности. Нет, с самого начала было понятно, что даже во встречном сражении против двух дивизий из двадцать первого века (одной мотострелковой и одной танковой) третья танковая группа обречена на поражение и разгром. Но теперь, после авиаударов штурмовиков из будущего, ее возможностей не хватило бы и против перешедших к полевой обороне стрелковых дивизий РККА. Слишком большие потери в артиллерии и танках, слишком сильный и внезапный стресс пережили вчерашние победители всей Европы, белокурые бестии и сверхчеловеки — ведь под крыльями неуязвимых штурмовиков из будущего они одномоментно превратились в забитые ничтожества.

Нет, если дать немцам время, чтобы оклематься и зализать раны, юберменши снова могут воскреснуть и попереть вперед на восток за рабами и жизненным пространством. Но такого времени Сталин им давать не собирался, фашизм обязательно должен бьгть разгромлен и уничтожен прямо в собственном логове. Идея восстановить статус-кво, отбросив немцев до госграниц СССР, и заключить там с ними мирный договор — изначально ублюдочная и мертворожденная. Только полная Победа и красное советское знамя над рейхстагом, только полное уничтожение военной и политической машины Третьего рейха, только окончательное осуждение человеконенавистнических идей, от рождения делящих людей по сортам. Иначе все жертвы, победы и помощь потомков будут просто бессмысленны, а зализавшая раны германская военная машина еще раз нападет позже, когда посчитает себя готовой к реваншу. Такого исхода следует избегать любой ценой, это хуже любой холодной войны, поэтому сила ударов будет только нарастать, а конечным рубежом продвижения РККА уже назначено атлантическое побережье континентальной Европы.