Смоленское направление

– Вот тебе крест, отец наш родной. – 'Казачок' перекрестился три раза, не забыв скрестить указательный и средний палец на левой руке, как учил Лексей, чтоб Бог не наказал за враньё.

В принципе, он и не врал, добро в армейских ящиках стоило не мало, конечно, не столько серебряных гривен, сколько влезет в сундук, но в маленькую шкатулку – точно.

Утром, едва петухи прокукарекали о восходе солнца, боярин потащил Егорку в детинец, по пути пообещав всыпать десять плетей за дезертирство и наградить шапкой серебра, если казна будет отбита.

Эрдвил изволил потчевать и Гвидона выслушивал Швентарагис, это было очень кстати. Комендант Смоленска приходился боярину дальним родственником, третья вода на киселе, всё же, какая-никакая – а родня. Егорку позвали только тогда, когда была рассказана история про сотника Савелия и его обещания.

– Ты пойдёшь с нами, будишь показывать дорогу, и в лаз подземный полезешь. Коли что пойдёт ни так – умирать будишь долго и мучительно. – Швентарагис махал перед глазами 'казачка' острым ножом, следя за реакцией. Егорка не дёрнулся, после того, как он прокатился на моторной лодке, со скоростью превышающей галоп самого резвого коня, испугать его можно было – разве что драконом.

Комендант отпустил Гвидона, наказав собирать людей и готовиться к походу. Наконец-то всё стало на свои места. Отряд наёмников, погнавшихся за купеческой ладьёй, как раз напоролся на крепость, потерял своего командира и пяток людей. По времени всё совпадало, тютелька в тютельку. В случае чего, Гвидоша отвечает за своего человека. Надо доложиться князю, а этого Савелия пленить и разорвать между деревьями. А может не докладывать Эрдвилу, захватить казну и дёрнуть к Даниилу, например. С такой казной везде примут с радостью, хотя… проще уж отравить князя, и самому попробовать занять его место. Наёмники пойдут за тем, кто заплатит, а у Эрдвила серебра уже нет, вообще ничего нет, кроме верной дружины.

– Ладно, сначала надо отбить казну, всё остальное потом. – С этими словами комендант пошёл к князю, докладывать, что местонахождение казны обнаружено. Эрдвил, аж из-за стола подпрыгнул, когда узнал новости.

– Ты понял? Понял, как надо делать? Каков хитрец, иметь заранее отстроенную крепость, чтобы в случае чего, спрятать казну. Кто этот Савелий, ты узнал? – Князь в возбуждении размахивал погрызенной ножкой гуся, обрызгивая жиром Швентарагиса.

– Удалось выяснить, что этот Савелий, был сотником Рязанского князя, утащил всю его казну, а перед смертью Святославовича долго разговаривал с ним в детинце. – Это всё, что знал комендант от слуг.

– Возьмёшь сотню моей дружины, лошади в лесу не нужны, оставят здесь. И ещё, пусть отряд этого, как его … Гвидона, тоже пойдёт. Надо ж кому-то грести на вёслах и вперёд под стрелы лезть. Казну сразу сюда, и смотри, не перепутай ничего. – Эрдвил буквально прожёг взглядом коменданта, будто слышал все его мысли, относительно серебра.

Сто закалённых в боях дружинников князя, семнадцать человек изменника Гвидона, Швентарагис с десятком своих телохранителей разместились на пяти, самых больших ладьях, которые удалось найти. Среди этих кораблей был и бывший разбойничий струг. Продовольствие почти не брали, комендант рассчитывал ужинать уже в захваченной крепости. По рассказам Егорки, лошади там гадят овсом, так как не успевают переварить от изобилия корма, а куры не могут ходить от обжорства.