Смоленское направление 2

– Помню, инструмент, полотно, зерно и посуда. Сколько свадеб-то будет? – Дружинники Свиртила время даром не теряли.

Староста стал загибать пальцы на руках, что-то подсчитывая в уме. – Дюжина точно, может, ещё один, с тем, пока неясно. – Хитро улыбнулся мужичок.

– Телега есть?

– Сын на телеге приедет, мамку привезёт, а что не поместится…, в руках понесём. – Смерд улыбнулся, обрадовавшись, что все его просьбы выполнены.

Демонстрацию по изготовлению колбасы устроили после обеда. Перед летней кухней поставили стол, на нем закрепил мясорубку, выложил на стол заранее купленное мясо и охлаждённое сало, шприц и эмалированный таз в стороне. Восемь фунтов говядины, столько же свинины и семь с половиной фунтов сала, растёртый сушёный чеснок, чёрный и душистый перец десять золотников, пол стакана сахарного песка. Мясо нарезал кусками и посолил.

– Надо выдержать седьмицу в холодном погребе, но времени у нас нет, буду показывать дальше, как будто оно уже пролежало там. – Объяснил женщинам.

Посоленные куски измельчил на мясорубке. Сало нарезал ножом на маленькие кусочки, размером с пол фаланги мизинца. Мясной фарш смешал с пряностями, добавляя туда кусочки сала.

– Всё это надо на сутки в погреб, пусть постоит. Всем понятно? – Крестьянки кивнули, явно желая что-то сказать, но промолчали.

С помощью шприца начинил оболочку фаршем, плотно, без пустот и завязал шпагатом.

– Теперь, каждая из вас попробует изготовить самостоятельно. Как сделаете, покажу, каким образом разбирается мясорубка, моется и снова собирается. – Дамы принялись по очереди начинять шприцем оболочку.

– Начиненные колбасы подвесить на седьмицу в погребе, смотрите, сухо там должно быть. Ну, а затем коптите холодным копчением трое суток, с 'сухим' дымом. Как сделаете, повесьте в тёмном месте, чтоб кот не упёр, где-то на месяц. Да проветривайте почаще. – Ликбез был завершён, мне оставалось только наглядно продемонстрировать разборку мясорубки.

– Перца у нас нет, да песку этого, как его…, сладкий который. – Серафима оценила механизм, но скептически отнеслась к технологии. Видимо, были какие-то свои, более предпочтительные рецепты.

Пока я ходил за сахаром и специями, со стола всё убрали, поместив почему-то на телегу эмалированный таз с остатками фарша и стакан. Потом, уже в Новгороде, мне рассказали, что крестьяне предпочитали заготовлять мясо впрок, делая банальную тушёнку, используя вместо жестяных банок глиняные горшки.

Утром, догрузившись ходовым товаром, для лавок Пахома Ильича и подарками, мы отплыли в Смоленск. Сутки, проведённые в столице, были насыщены визитами. Помимо Евстафия, который прикупил дом, рядышком с теремом Савелия, навестил боярина Рысёнка, поздравил Елену с первенцем, подарил соску-пустышку, передал привет от мужа и направился на аудиенцию к Ермогену. О состоянии урожая, лучше церкви не знал никто.

– Проходи, присаживайся, сын мой. – Епископ здорово сдал, за последние полгода, но харизма – только возросла.

– Ваше преосвященство, благословите, отче. – Я низко поклонился, коснувшись рукой пола.

– Вижу смирение в тебе, да и загорел изрядно, дома побывал? – Ермоген привстал с лавки и подошёл ко мне, крестя и протягивая крест для поцелуя.

– Пришлось, отче.

– Как там? Скоро ль Царьград возвернут, за грехи наши, латинянам отданный? – Епископ показал рукой, куда можно присесть.

– Преосвященнейший Владыка, есть мнение, что только через двадцать один год. Многие его не разделяют, но всё идёт к тому. – Ермоген лишь поморщился, услышав ответ.

– Рассказывай, что привело, надолго ли, кстати, церковь, в деревне, где литвины живут, так и не начали строить. Плохо это.

– К концу года всё будет готово. Фрол у Евстафия ожидает священника, дабы место выбрать. – Немного слукавил я. Бригадир плотницкой артели действительно находился в лавке Евстафия, и мы обсуждали с ним вопрос строительства, но пока не сошлись в цене.

– Я пошлю кого-нибудь, хотя, пусть Серафим посмотрит, ему там дальше жить, заодно с мирянами познакомится.

В итоге нашей беседы я получил благословение и был отправлен к Иннокентию, который на вопрос о предполагаемом урожае ответил кратко: – Будет как в прошлом году, может чуток лучше. Из-за голода посеяли мало, с хлебом останется Киев. Смоляне закупать на стороне не будут, но и продавать тоже.

В Полоцке была похожая ситуация, только для себя. Надо было спешить. К середине сентября, опоздав к собранному последнему зёрнышку, мы причалили к Новгородской пристани.

Пахома Ильича в городе не было, Марфа подсказала, что муж где-то в районе Ладоги, спупустил все гривны и сидит на коробах с зерном, отгоняя мышей.

– То, что на коробах – это хорошо, раз сам, значит не на кого оставить. Марфа, а где мне найти Сбыслава Якуновича или Гаврилу Алексича? – Ситуация была скверная, без Ильича, не зная никого в городе – полный завал.

– Господи! Эти два оболтуса, вместе с ним. С виду уважаемые люди, а всё туда же. – Марфа была не в духе. Спокойная, всегда вежливая женщина, напоминала котёл с перегретым паром. Ещё чуть-чуть и…