Смоленское направление 2

За пятнадцать шагов до рва возок остановился. Теперь обороняющиеся могли рассмотреть, что за чудо новгородцы подогнали к острогу. На санках, под наклоном был установлен щит с овальной прорезью, из которой торчала труба с наконечником. С боков и сверху конструкция была закрыта гладкими листами похожими на медь, словно черепаха панцирем. Использование другого металла, Йохан не мог представить. Железную конструкцию конь бы не потянул.

– Альберт, твой арбалет самый мощный. Пусти болт, может в домике кто-то сидит. Кнехт высунул оружие в бойницу, прицелился и нажал на скобу спуска.

– Бамц! – Болт стукнул по алюминиевой броне и разлетелся на щепки в разные стороны.

В этот момент из трубы вылетело пламя. Никто и не думал уничтожать ворота. Огонь ворвался в открытые бойницы струга. Раздался вопль горящих людей и вскоре из всех щелей подожженного здания пополз смрадный чёрный дым. Потушить горящий напалм очень сложно, а когда пожар возникает в замкнутом пространстве, то это практически невозможно даже современными средствами.

Снорька обманул. Воеводу не повесили, его сожгли. Оставшиеся без командира орденцы сдались на милость победителей. Лучше оказаться в плену, чем сгореть заживо как Йохан и Альберт.

Жители Тесово наблюдали за штурмом немного в стороне от острога. Никто не помогал освободителям, но и не мешали. Всё ценное давно зарыто, а то, что на виду – не жалко.

– Красные придут – грабят, белые придут – грабят. Куда крестьянину податься? – Приблизительно так размышляли тесовцы.

Сын Михайлы Сытинича Василий, в этот день свой поход закончил. Прихватив мешок с берестяными письмами из Орешка, собрав трофеи и построив связанных пленных, пятеро новгородцев во главе с юным боярином отправились домой, радовать первой победой горожан. Наказ Любушки был выполнен и застрельщики похода с лёгким сердцем двинулись в сторону Копорья, на соединение с основными силами Александра. Ополченцы толком и не поняли, для чего они были нужны, но подобное им понравилось.

Сани с огнемётом вновь накрыли брезентом, с лошадки сняли защитные доспехи и теперь, грозное оружие ничем не отличалось от возков шустро двигающейся колонны. Отряд направлялся к Суйде. Первыми санками управлял Парамон. Рядом с ним сидел четырнадцатилетний внук, читая бересту от своего отца, нацарапанную в далёкой крепости.

– Батюшка, матушка, поклон вам до земли. Живой и здоровый, а Лёнька соседский – изранен. Добычи взял на две коровы и дюжину гусей. Кормят от пуза. – Внучок посмотрел на деда, мол, может уже хватит перечитывать?

– Понятно, какой сын у меня? – Парамон гордо посмотрел на шагающих рядом новгородцев своего десятка.

Ополченцы кивнули головами, подсчитывая в уме, сколько добычи выпадет на их долю, если дела пойдут и дальше в таком же духе.

– Ото ж. Меня во всём слушайтесь. Немца как борова ошмалили. И дальше так будет. – Дедок расправил плечи и подстегнул лошадку, решившую сбавить ход.

– Пёс наш Полкан немца осрамил, и теперь всеми любим. – Продолжал читать мальчик, аккуратно свёртывая бересту с прочитанным текстом.

– А я и не сомневался. Кто его ещё щенком выхаживал? Правильно, Парамон. Полкаша и на охоте хорош, да добро постеречь может. – Дед принялся размышлять вслух о своем уникальном таланте кинолога. Вспомнил про всех собак в Новгороде, и в итоге выходило, что бояре стояли в очереди, дабы заполучить щенка из его рук.

Так, слово за слово, а новгородская рать отмахала за день тридцать вёрст. Ильич изредка высовывался из возка, крутил в руках компас, карандашиком отмечал на карте местоположение и снова прятался в уютное купе. Поход был расписан по часам. И основная цель вояжа была отнюдь не разрушение недостроенного замка немцев, с этим Александр управится и сам. Войной управляет экономика. Между озером Хабаловым и речкой Копоркой располагались места богатые болотной рудой. Местное население даже подать платило крицами. Туда-то и стремился Пахом Ильич. Когда план операции обсуждался с Яковом, было договорено, что часть прибыли от торговли железом пойдёт в скотницу князя, и деньги были не малые. Почти шесть десятков домниц работали в той области. Это только тех, о которых было известно, а с неучтёнными, количество можно было удваивать. Ильич планировал установить госзакупку на местном уровне и контролировать с друзьями железный рынок Новгорода. Это был важнейший шаг в борьбе со Строганом, который как паук создал торговую сеть в княжестве и хлебные дела были лишь верхушкой айсберга.

В это время рыцарь с оруженосцем, минуя замёрзшую речку Мшегу, подбирались к Пскову. За двумя всадниками, понуро брела лошадка гнедой масти, волоча неподъёмные сани. Оруженосец вдруг отсёк изящной сабелькой еловую ветку и несколько раз треснул импровизированным веником своего господина по спине, якобы сметая снег с плаща.

– Нюра, прекрати. Неудобно …, возничий смотрит. – Запротестовал Гюнтер.

– А пусть смотрит. – Оруженосец подстегнул своего коня и вырвался на три корпуса вперёд, игриво махая веткой. – Гюнтик! Догоняй.