Смоленское направление. Книга 2

Никто не заметил, как в люльке, проснулся младенец, сжал кулачок и выставил большой палец. Карапуз посопел, поёрзал и вскоре уснул безмятежным сном. Желтоватый огонёк лампадки, освещающий иконостас дрогнул, посылая луч света на ладанку, подвешенную над колыбелью мальчика, и отразился на лбу ребёнка. Русь спала, но скоро ей суждено было проснуться. Встать с постели, расправить могучие плечи и сделать шаг, от которого вздрогнет земля, открывая доступы к морям и океанам. И завизжат враги, собирая чёрные армии, и заскулят иуды, прячущие ножи для удара в спину, ибо не найдут они сил, дабы поставить русский народ на колени.

К полудню в крепость у камня приехал Евстафий. Важный купец отдал распоряжения приказчикам начинать погрузку специй, а сам направился размеренной походкой к двери дома, опираясь на посох с золотым набалдашником. Кто научил бывшего приказчика Пахома Ильича так ходить, ещё предстояло узнать, но видимо большие деньги очень способствуют этому. От Евстафия веяло властью. У обитателей дома, которые помнили купца ещё в заштопанных портках, подобное поведение вызвало улыбку, но портить ореол богатея не стали. Дверь распахнулась, на крыльце появилась молоденькая девушка, держащая в руках кубок из жёлтого металла, напоминающий набойную ладью. Вслед за ней вышли Савелий с женой, а за ними можно было рассмотреть Лексея и Гаврилу.

– Мир вашему дому и долгих лет жизни. – Купец выпил горячий сбитень и, поклонившись хозяевам, на сколько позволил животик, зашёл в дом.

Тут произошло чудо. Из пузатого сноба, Евстафий превратился в привычного всем приказчика. Сказав каждому из присутствующих комплемент, купец развязал кошелёк и передал Савелию для Елены маленький мешочек из тонкой кожи.

– Барух просил передать поклон. – Евстафий поклонился, коснувшись рукой пола. – И скромный подарок.

Тонкий браслетик с двумя сердечками на цепочке вскоре красовался на запястье красавицы. И когда возок Елены в сопровождении меркурьевцев, въехал на площадь перед церковью Михаила Архангела, то принимавшие милостыню люди могли увидеть искусную работу мастера по золоту.

– Молитесь за Русь, православные. – Женщина опускала в протянутые ладони чешуйки серебра, продвигаясь к двери. – Дай Бог тебе здоровья княжна – раздавалось в ответ.

– Боярин! Лошадь на заднюю ногу охромела. Подкову потеряла. – Молоденький подмастерье Данилы сообщил воину на чёрном коне, когда Елена скрылась за дверью храма.

– И вправду. Подковать бы надо.

– Так это мы мигом, тут недалеко! – Юноша нарочно говорил громко, привлекая внимание окружающих.

– А может, подковы у тебя – дрянь? Посмотреть бы сначала.

– Как так? Отличные подковы. Вот, посмотрите люди добрые, какие подковы у меня! – Подмастерье вынул три подковы из сумки и стал показывать окружающим. Толпа стала собираться. Кое-кто пытался потрогать их, но ловкий подмастерье ходил по кругу, окружая воина с лошадью людской массой, пока чуть ли не уткнулся в него.

– А ну, дай сюда!

Витязь выхватил изделия из рук юноши, сложил вместе и с лёгкостью разогнул, прямо перед носом подмастерья.

– Ах! – Раздался чей-то голос из толпы.

Но представление было не закончено. Кривоватые куски металла стали завязываться в косичку, и вскоре были возвращены своему владельцу.

– Держи. Ковать надо лучше.

– Да как же? Не может такого быть. Православные! Попробуйте сами. Железо отменное, ночей не спал. – Подмастерье ловко положил испорченные образцы в сумку и тут же вытащил пару новых подков.

Толпа стала смеяться, пока юноша не подошёл к мужчине с дебиловатым выражением на лице. Возле него, на лавочке сидел инвалид, без обеих ног. Бог не дал Степану разума, остановив развитие на десятилетнем возрасте, зато щедро наградил недюжинной силой. Так и жил силач возле юродивых, нося на руках калек к церкви, а заодно колол дрова и помогал священникам перетаскивать тяжести.

– Пусть Степан попробует. Пусть разорвёт! – Раздались крики, предвкушая продолжение веселья.

Подкова оказалась в огромных руках Степана. Раздался треск лопающихся стежков на одежде силача. Мышцы вздулись буграми, лоб покрыла испарина, лицо стало красным и из носа пошла кровь, но результата не было. Сталь не поменяла своей формы.

– Хватит! – Крикнул безногий. – Выбрось!

Толпа замолчала. Смешков больше не было. Степан послушно выронил подкову на снег. По указке инвалида кто-то подобрал её и передал тому в руки.

В этот момент из храма вышла Елена. Эскорт сел на коней и возок двинулся в сторону детинца. Уступающая дорогу всадникам толпа, оттеснила подмастерье кузнеца Данилы в сторону, лишая его возможности забрать подкову назад. Юноша пытался разрыть снег, поискал пропажу, хотел поинтересоваться у Степана, но потом махнул рукой и скрылся из вида. Среди юродивых пробежал слух, что воин, игравший с подковами, не совсем человек. Уж больно он похож на героя Савелия, защитившего Смоленск от кровожадных степняков.

Как бы там ни было, но этот случай был рассказан на княжьем подворье, а вскоре звероподобный латинянин перестал хвастаться своей силой и просил отыскать ему эту подкову.