Смоленское направление

Швентарагис вышел от князя, обливаясь потом. Внизу, во дворе, его ждали командиры отрядов с докладом о том, что творится в городе, сколько удалось награбить добра, были ли происшествия, и самое главное – сколько осталось продовольствия. Под самый конец совещания была рассказана история у причала.

– Значит, твои олухи упустили жирного купца с ладьёй? – с издёвкой переспросил комендант.

Командир наёмников, хозяйничавших на Подоле, развёл руками, его бандиты откровенно прошляпили знатную добычу, польстившись на барахло корабельщиков. Для вчерашних литвинских смердов железный гвоздь в своей котомке был куда важнее улизнувшей лодки. Но признать это – означало поставить под сомнение силу своего отряда.

– Ладья хорошо охранялась, десятки стрел были пущены по нам, – оправдывался неудачник.

– Возьми лучших своих людей и догоняй купца, раз мозгов совсем нет. Твоя доля от похода там. И помни, кто тебе её подарил, – отдал приказ Швентарагис.

Он ни сколько не сомневался, что на торговце вообще нет стрелков, а если и стрельнули один раз, так на это не стоит обращать внимания. Зато бестолковая банда оборванцев, которую уже завтра станет нечем кормить, покинет город. Да и их предводитель в случае успеха что-нибудь в клювике принесёт.

* * *

Не успели мы отобедать, как Лось доложил с вышки, что к нам на приличной скорости идёт лодка с рыбаком, который возит бойцов в город. С его слов стало понятно, что «в городе нечего жрать». Литвины, под предводительством страшного человека Швентарагиса, по всему детинцу ищут казну покойного князя, под шумок опустошая окрестные дома. Местных пока не притесняют, а если кого и жизни лишили, то совсем немногих. Оккупанты выгребли всё, что можно было есть, впрочем, забрали и то, что нельзя. Жители близлежащих деревень ушли в леса, тот провиант, который можно было отыскать в оставленных избах – подходил к концу. Завоеватели попались в ловушку. Уходить из города без серебра было немыслимо, но и с голода подыхать не хотелось. Благо река под боком. Рыбаков отпускали на лов рыбы, при условии, что им останется только десятая часть улова. Именно таким образом и ускользнул Яков из Смоленска.

В голове начал созревать план по выводу войск неприятеля из города. Если Эрдвил ищет казну, значит, надо ему помочь. Подбросить информацию, что перед захватом города деньги были вывезены в двух сундуках. Наверняка кто-то видел, как мы спешно убегали из столицы, таща ящики и мешки с добром. А если найдётся человек, который ещё и уточнит их содержимое, то Эрдвил пошлёт отряд из лучших воинов, дабы эти ящики перехватить.

Сидя в доме, мы с Савелием обдумывали план операции. Для начала определились с «засланным казачком». На эту роль подходил сын Васьки Щуки, так как Егор состоял в отряде предателя Гвидона и вроде был как бы своим для оккупантов, а главное, принимал непосредственное участие в погрузке сундуков на ладью. Если ему поверят, то обязательно возьмут с собой. Из Смоленска отряд литвинов пойдёт тем же маршрутом, что и мы, то есть по реке, и надо сделать всё возможное, чтобы, не доходя до крепости, они высадились в лесу, а оттуда дошли до подземного хода. Про этот ход надо будет сказать обязательно, как гарантию лёгкого захвата оборонительного сооружения. Учитывая тот момент, что, покидая Смоленск утром, к крепости прибываешь под вечер следующего дня, то с большей вероятностью штурм будет ночью, со стороны леса, через задние ворота. Несколько лазутчиков вместе с Егоркой, в надежде вырезать охрану, полезут подземным ходом. Открытые ворота – это практически захваченная крепость, но ведь могут и не поверить. А если нет, то придётся отбиваться по всем правилам оборонительного боя.

Вторым вопросом обсуждения стало количество людей, которое должен был назвать посланец. В крепости находилось семнадцать человек во главе с Пахомом, семь дружинников Савелия, четыре приказчика, пять грузчиков Васьки Щуки. Филимон и женщины не в счёт. Итого, вместе со мной тридцать вооружённых мужчин. Солидная дружина по тем временам, да ещё за укреплёнными стенами. Значит, пошлют на захват казны не меньше сотни.