Смоленское направление

– Так ему не привыкать князей обчищать?! Наверно, уже в привычку вошло? Возьмёшь пять десятков, нет, лучше сотню моей дружины! Хотя сотни будет для тебя многовато, да и лошади в лесу не нужны, оставишь здесь. А раз так, бери отряд этого, как его…Гвидона, надо ж кому-то грести на вёслах и вперёд под стрелы лезть, и своих псов. Ну и десяток Кейстуса, так уж и быть, отдаю. Как раз полсотни и наберёшь. Казну сразу сюда, и смотри, – Эрдвил буквально прожёг взглядом коменданта, будто слышал все его мысли, относительно серебра, – не перепутай ничего.

Почти четыре десятка закалённых в боях дружинников князя, двенадцать человек изменника Гвидона, Швентарагис с тройкой своих телохранителей разместились на четырёх самых больших судах, которые удалось найти. Среди этих кораблей был и бывший разбойничий струг. Продовольствие не брали, комендант рассчитывал подкормиться по дороге и пировать уже в захваченной крепости. По рассказам Егорки, лошади там гадят овсом, так как от изобилия корма не успевают переварить съеденное, а куры не могут ходить от обжорства. Всё это внушало оптимизм начинавшим голодать литвинам.

* * *

Все последующие дни мы отрабатывали варианты по обороне крепости. Возле задних ворот вкопали шипастые звёздочки, так, чтобы они торчали из земли на высоту указательного пальца. Рядом набурили отверстий, которые как минимум обеспечат вывих ноги и не позволят обойти стену по флангам. Если атакующие преодолевали бы полосу препятствий и оказывались бы во дворе, то сразу натыкались на стальные тросы, натянутые буквой «П» на уровне колен и шеи человека среднего роста. Освещать ночной бой должны были костры, два основных и два запасных. Для быстрого поджога возле сложенных смолистых деревьев были установлены банки с бензином и спички. Филимон, как ответственный за пожаробезопасность, потренировался на макете у берега и остался весьма доволен. Все мужчины, которые прибыли в крепость, были экипированы доспехом и вооружены, кроме Айно. Рыжебородый отказался от кольчуги, мотивируя тем, что это главный бой в его жизни, и драться он будет голый по пояс. Отряд Васьки Щуки тренировался в стрельбе весь день, с перерывами только на приём пищи, болтов загубили без счёта, но оно того стоило. Вообще, русский народ быстро осваивает малознакомое оружие, снайперов из грузчиков не вышло, но поддержать стрельбу по плотной массе противника были в состоянии. От клинкового оружия они отказались, отдавая предпочтение тяжёлой палице, напоминающей палку со стальным шаром на конце, утыканную короткими шипами. Я их привёз парочку, на пробу, и, как оказалось, не прогадал. Команда Пахома Ильича, уже имея боевой опыт, получив свой участок обороны, немного потренировалась с арбалетами и большую часть времени уделяла построению, образуя линию щитов. За медицинскую помощь отвечал повар-хазарин; бинты, мази, йод лежали у него в сумке через плечо. На подхвате у него был цыган. Он постоянно жил в конюшне и, кроме ножа с кнутом, никакого оружия не признавал, так и оставался сторожить лошадей, готовый по первому требованию прийти на помощь. Наконец настал тот час, когда на быстроходной байдарке к нам примчались Рыжий с Евстафием. Коммерсанты ездили договариваться с охотниками вверх по реке об увеличении поставок продовольствия, а заодно бесплатно раздавали стрелы, с просьбой потревожить незваных гостей, если такие вдруг появятся. Из расчёта пяток от дюжины оставить на личные нужды, а остальные пустить на дело. С их слов, три лодки с чужаками встали на ночёвку недалеко от Ковшар. Ожидать их следовало не раньше шести-восьми вечера, так как со слов нашего добровольного шпиона в ладьях сидят литвины, для которых река хороша с берега, к тому же с одной посудиной им явно не повезло. Основываясь на свежих данных разведки, мы провели с Савелием последний совет.

– Главное – отбить первый натиск, второй штурм всегда слабее. Литвины перегруппируются, возможно, попытаются сделать таран и проникнуть в крепость. Тут уж вся надежда на арбалетчиков, сидящих на вышке. Если будет совсем туго, вызывай меня по рации.

Мы пожали с сотником руки, Савелий отправился руководить обороной крепости, я же с Пелгуем отплывал на место засады.

Лодку спрятали в тридцати метрах от лежки, замаскировав ветками. При свете солнца не разглядеть, не говоря про вечер, а уж тем более за ночь можно не беспокоиться. Соорудив небольшой навес из маскировочной сетки, расстелили коврики, на которых собрались лежать, пообтёрлись и стали наблюдать. Прямо под нами начинался почти вертикальный откос яра, стрельба с балкона, иначе не назвать. Пока я немного задремал, Пелгуй очень внимательно рассматривал бинокль. Если с подзорной трубой ему уже приходилось знакомиться, то тут только запрет на любые разговоры сдерживал восторги радости. Так продолжалось с час.

– Дядя Лексей, а ночью будет в двойную трубу видно? – не выдержав любопытства, зуёк прошептал мне прямо в ухо.