Смотри, что принесли наши сети

— Вообще-то в интернете хотел кое-что посмотреть.

— А, так у меня этого добра хватает, — она натянуто рассмеялась. — Проходи в комнату.

В комнате стоял узкий диван, журнальный столик, стеклянный шкаф с книгами и посудой и какой-то странный торшер, похожий на сбесившийся моток проволоки.

— Вот сюда, — Настя-Анастасия закрыла дверь, за ней обнаружился стол, на котором были раскрытая тетрадка, 17-дюймовый монитор, клавиатура и мышка. Рядом и вровень со столом стояли две колонки. Настя-Анастасия наклонилась и нажала кнопку на системном блоке. Загудели кулеры.

— Прошу, — она выдвинула для Макса стул. — Ты занимайся тут, а я пойду обед готовить. Ведь ты же все равно до обеда свои дела не закончишь?

Она забрала тетрадку и вышла на кухню. Макс сел за стол, залогинился и начал искать. Однако ничего не находилось. И вообще у него было такое неприятное чувство, что он здесь лишний и надо поскорее уходить, и ведь денег у него достаточно, можно просто сесть на автобус или на электричку и поехать куда угодно. А вместо этого он сидит в комнате у этой странной женщины. В чужой одежде. Ищет неизвестно что. Макс отвернулся от монитора. Встал, походил по комнате. Надо что-то изменить. Надо. Что-то. Изменить. Где-то заклинило маленькую деталь и поэтому все не работает. Но где заклинило?

Он вышел на кухню. Настя-Анастасия возилась со сковородкой. Спросил, не надо ли помочь. Нет-нет, она прекрасно со всем справляется. Но Максу не хотелось уходить из кухни. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь объяснил ему, в чем секрет. Почему ему здесь так рады, почему о нем так заботятся? И почему вчера автобус ухал без него? Почему пухлая продавщица не хотела ничего продавать? Ведь это же ее работа. Почему, почему, почему. Целые горы этих почему, и нет никакого ответа. Нет никаких причин, из-за которых все это случается. Продавщица хамит сама по себе. Автобус уезжает сам по себе. Приора вылетает из темноты сама по себе. Ее никто не посылал, никто специально не ждал того момента, когда он выбежит на дорогу. Все случилось само. Нет причины. Нет ответа. Все плохо.

Макс обхватил себя руками, уперся лбом в дверной косяк. Твердый деревянный угол больно впивался в кожу, и в этом было хоть что-то настоящее. Настя-Анастасия оглянулась на него, но ничего не сказала. Макс сел на стул. Взять печенье из вазочки. Попытался вспомнить хоть что-нибудь, что можно было бы рассказать, и от этого вокруг стало бы не так пусто.

Вспомнилась бабушка, торговавшая на дороге. Которая дала ему два пакета пирожков. И сказала, пусть и о ее ребенке кто-нибудь также позаботится. Настя-Анастасия пожала плечами:

— Каждая мать так думает.

— Но ведь так не бывает, — Макс толкал по столу матерчатую салфетку и старался больше ни на что не смотреть. — Где здесь причины?

— Причина в том, что ты о ком-то заботишься.

— И этого достаточно?

— Я думаю — да. И та бабушка тоже так думает, — Настя-Анастасия зашла Максу за спину и положила руки ему на плечи. Наклонилась к самому уху. — Но мне кажется, тебя тревожит что-то гораздо большее.

— Наверное, — Макс прижался подбородком к ее пальцам.

— Увы, с этим сможешь справиться только ты сам, — свободной рукой она погладила его по голове. — У людей все так устроено. Самые страшные вещи можно победить только в одиночку.

Макс промолчал. И это легкое, волшебное молчание продолжалось бы очень долго, если бы со сковородки не повалил черный дым. Настя-Анастасия тут же отскочила к плите и швырнула сковородку в раковину. Дым сменился белым паром.

Макс вернулся в комнату. Постоял там немного, пошел на кухню.

— Как думаете, а в обратную сторону работает?

— Что? — Настя-Анастасия безуспешно пыталась оттереть сковородку.

— Ну, эта бабушкина штука. То, что кто-то там позаботится о моем ребенке.

— А как это «в обратную сторону»? — она вытерла руки о полотенце и сняла фартук.

— Что кто-то там позаботится о моей маме.

Настя-Анастасия молча посмотрела на него. Потом отвернулась и закрыла лицо руками. Прошла целая эпоха, прежде чем она ответила:

— Не знаю. Наверное.

6

Теперь Макс точно знал, где эта неисправность. Теперь все было просто.

Он спустился по лестнице. Вышел во двор. Свернул за угол. Прошел мимо лысого охранника и толкнул дверь ювелирного.

— Что можно купить на эти деньги? — он высыпал банкноты стекло витрины.

Две продавщицы в белых блузках переглянулись между собой. Потом одна, которая пониже, вышла вперед.

— А тебе для кого, малыш?

— Предположим, для мамы. И для вас я не «малыш», а «господин покупатель».

— Ого, — продавщица хохотнула. — И что бы хотел господин покупатель? Кольца, серьги, цепочки, браслеты?

Через пятнадцать минут Макс вышел с черной коробочкой в руках. Хозяин приоры подарил практически точно ту сумму, которая требовалась. Не намного больше. И это было еще одни доказательство того, что теперь все работает как надо.

Макс прошел мимо лысого охранника (тот вежливо придержал дверь), свернул за угол, пересек двор, обошел серебристый опель, припаркованный прямо перед подъездом, и позвонил в домофон.