Смотри, я падаю

У площади Gomila живут латиноамериканцы и выходцы из Восточной Европы в непригодных для жилья домах, где есть только холодная вода. Бордели соседствуют с кварталами наркоторговцев, а сама площадь окружена выгоревшими домами с разваливающимися бетонными стенами, и все это похоже на брошенную людьми внеземную космическую станцию, которую пришельцы забрызгали краской и назвали свои каракули «граффити».

Мара Салватруча тоже попыталась завоевать себе место в Пальме, как раз когда случилось это дело с шальной пулей. Говорят, что Национальная полиция собрала семерых из группировки Trinitarios, а Мара Салватруча январской ночью посадила их на катер, отошла на три мили в открытое море и сбросила их там за борт, со связанными руками, живых и орущих. Говорят, что тела прибило течением то ли в Сицилии, то ли в Карфагене, в Африке. А может, и врут.

Двое парней с татуировками на лицах ждут клиентов и пялятся на него, когда он проезжает мимо.

Он паркуется невдалеке от дома Гордона Шелли.

Полиции там уже не должно быть. Тем не менее он идет к дому медленно, иначе и невозможно при такой жаре, видит желтые ленты ограждения, повешенные на входной двери. Обрывки ленты висят неподвижно в безветренный день.

Он срывает ленту.

Оглядывается.

Не чувствует на себе ничьих глаз.

Достает отмычку, которая висит у него на связке ключей, открывает дверь.

Входит.

Закрывает за собой дверь. Каменный пол маленькой прихожей весь покрыт засохшей кровью и в сумерках кажется ржавым. Следы ведут налево, и он заглядывает в гостиную с диваном из «ИКЕА». Перед ним на полу еще одна большая лужа засохшей крови, брызги попали на синюю ткань обивки.

Кто-то, судя по всему, ударил Гордона Шелли по голове. Тот, каким-то чудом, не потерял сознание, дополз до прихожей, где ему были нанесены еще более жестокие удары, на стене у лестницы наверх, Тим видит следы мозговой субстанции.

Он делает шаг в гостиную, осторожно ставя ноги, чтобы не наступить на кровь, и начинает рыться. Стопка писем на приставном столике. Обыскивает три ящика в старом комоде, покрашенном в серый цвет. Задерживается перед фото в рамке на стене, видит Гордона Шелли, сильного, голого до пояса, на террасе виллы в месте, которое могло бы быть Мальдивами. На фото он улыбается, красивый мужчина, который может вызвать желание у кого угодно. За ним небо и море, проникающие друг в друга, райские нюансы синего цвета, которым могут позавидовать маркетологи туризма на Мальорке.

Тим продолжает поиски в кухне, где до него побывали и полиция, и техническая экспертиза, оставив нетронутым беспорядок, остатки еды, которые пожирают голодные жирные мухи, но он обыскивает ящики, шкафчики.

Ничего.

Он продолжает на втором этаже.

Спальня с выходом на террасу, пустую и неиспользованную, с видом на глухую стену торца соседнего дома. Никакого сада, вопреки ожиданиям Тима, возникшим, когда он был у этого дома первый раз. Постель не застелена, он видит светлые пятна спермы на простыне и Наташу на кровати, Гордона за ней, он наклоняется вперед над ее спиной и входит так глубоко, насколько это возможно, она стонет, а он дует воздух ей в ухо.

– Сейчас они придут, – шепчет он. – Те, что убьют меня.

Тим закрывает глаза.

Вытесняет из памяти картину этих двоих. Но Наташин взгляд отказывается исчезнуть, она неотрывно смотрит на него полуоткрытыми глазами, и он пытается вспомнить, какого они были цвета.

Синие, коричневые, черные, зеленые. Абсолютно точно зеленые.

Он выдвигает ящик единственной прикроватной тумбочки, которая стоит под старой афишей, а на ней группа Queen на сцене, освещенной прожекторами.

Он копается в ящике, среди бумаг и упаковок с презервативами, среди жвачки и старых синих часов Swatch, которые остановились в двадцать минут четвертого.

Находит несколько визитных карточек.

Из пиццерии, с услугой доставки на дом.

Из парикмахерского салона в Santa Catalina.

И на самом дне визитка Carmen Modelos.

Эскорт-сервис класса люкс.

YOUR DREAMS COME TRUE[87].

Эмма исчезает за вертящейся дверью в Арланде. Мечта, которая станет явью, кошмар, который рождается из ночи с тысячью свечей.

«Как ты мог? Как ты мог разрешить ей поехать? Как ты мог убедить меня?»

Ребекка кричит на него в кухне, хочет его ударить, и она отводит руки назад, вытягивает локоть точно, как учил тренер, пытается попасть в мяч на подскоке, немного перед собой, крепко держит ракетку двумя руками и попадает. Хочет, чтобы мяч летел наискосок до самой линии, но вместо этого мяч летит прямо и слабо, и Алиса на другой стороне ответит ударом и знает это.

Ребекка угадывает вокруг себя контуры Королевского теннисного зала, слышит звуки попадания струн ракетки по мячу, и сейчас мяч к ней вернется.

Его невозможно взять.

Она напрягает мышцы, инстинктивно бежит ближе к сетке, зеленый цвет стены напротив кажется текучим, она выбрасывает ракетку вперед, толчок, и ей удается отбить мяч через сетку, он летит по широкой дуге, Алиса выступает, поднимает ракетку, готова убить.

Ребекка спотыкается, падает. Чувствует, как подгибаются колени.

Она падает. Лежит на спине.