Смотри на меня

— Через три недели состоится самый крупный чемпионат по танцам за всю нашу карьеру, а ты думаешь, что мне нужно потрахаться?

— Да.

Шанна постаралась не покраснеть.

Кристофф встретил ее сердитый взгляд.

— До тех пор, пока ты не улыбнешься и снова не станешь милой и приветливой, ты не получишь кайфа от своей работы. Более того, пребывая в таком настроении, ты не соберешь за сегодня ни цента.

Пусть с ее стороны это было и жестоко, но, как известно, очень трудно думать о чужих проблемах, когда рушится собственная жизнь.

— Иди к черту, долбанный мозгоправ!

Она попыталась протиснуться мимо него, но он схватил ее за руку, чтобы остановить.

— Знаю, ты сердишься. И, да, я облажался. Мне очень жаль. Очень. Я знаю, как много значит для тебя этот чемпионат. Но как бы я не извинялся, несмотря на то, что мы стали друзьями за последние годы, ты все-таки сможешь простить меня? Останешься со мной? Я верю, что завтра ты пройдешь отборочный тур, ведь все прекрасно знают, что, как только партнер становится помехой твоим амбициям, ты тут же избавляешься от него.

Он схватил со стола диск.

— Я отлично знаю причину, по которой в танце мужчины тебя избегают и за глаза называют Сучкой Танцпола. Раньше я защищал тебя, но сейчас… желаю тебе насладиться своим гордым одиночеством.

***

— Ты снова смотришь на эту ramera? [1]

Алехандро Диас оторвал взгляд от Шанны Йорк и с упреком посмотрел на свою партнершу по танцу.

— Мама, ты наслушалась сплетен. Мы не можем с уверенностью утверждать, что она сука, не зная ее лично.

Но он уже достаточно насмотрелся на нее, чтобы понять, что хочет ее. Сильно. Ее мягкие светлые волосы, обрамляя ее лицо, сияли в свете огней, словно нимб. Она смотрела на мир своими синими глазами, глазами маленькой обиженной девочки, которую ему хотелось прижать к себе и тихо прошептать на ушко слова утешения. Но страстные танцевальные движения ее убийственно прекрасного тела ,когда она сексуально двигалась под музыку, делали его чертовски твердым.

О, он фантазировал о том, как приведет ее в «Смотреть — не запретишь», растопит ее ледяные покровы, разденет, свяжет, заполнит своим членом… и все это он проделает, находясь на обозрении, наблюдающей за ними толпы. Конечно, поначалу, она удивится тому, что ей понравится тот факт, что другие смогут видеть, как растет ее наслаждение, слышать, как она кричит от оргазмов, который он будет дарить ей, один за другим.

Шанна двигалась так, будто ей нравилось возбуждать мужчин своими движениями, словно она любит, когда на нее смотрят. Все говорило о том, что она жаждет их горячих взглядов и мыслей.

Да, у него накопилось множество фантазий о ней.

Его мать покачала головой.

— Хм. Вы уже встречались с ней один раз. И она была не слишком-то вежлива.

Это не так. Она была вежлива, холодна как лед и держалась подчеркнуто сдержано. Это он был слишком настойчив и чересчур прямолинеен, выбрав плохой способ сблизиться с сильной женщиной, которая любит держать все под контролем.

— Сегодня все будет по-другому.

Закружив мать в медленном вальсе, он снова посмотрел на Шанну.

Ее появление в коротком, серебристом костюме с блестками и стразами, лишь подтвердило ее репутацию ледяной принцессы. Она была холодной, неулыбчивой и отрешенной. Но ему так хотелось растопить лед внутри нее.

— Здесь есть и другие молодые, незамужние девушки. Хорошие девушки. Католички, между прочим. А ты смотришь только на эту ramera rubia[2].

— Мама, — в голосе Алехандро звучало предупреждение.

— Светлые волосы не делают ее сукой.

Он вздохнул. Алехандро любил свою мать и был многим ей обязан. Когда ему было около десяти лет, отец бросил их, однако мать так больше и не вышла замуж. Хоть они и не купались в роскоши, но она отдавала ему всю свою любовь, и воспитывала его нежной, но твердой рукой. И только став взрослым, он, наконец, понял, что она невероятно старомодна.

— Ты проводишь слишком много времени в своем клубе, это затуманило тебе голову, mijo. Там же одни putas[3] .

Алехандро рассмеялся. Его мать не одобряла его клуб… и это, при том, что она знала только о баре, бильярдном зале и танцполе. А ведь она и понятия не имела о том, что происходило наверху… да уж, лучше умолчать об этом.

Как совладелец «Смотреть — не запретишь», он делал чертовски неплохие деньги. Правда, помимо клуба, у него были и другие источники дохода. Он был в состоянии купить матери квартиру и новый автомобиль, основать для нее трастовый фонд и обеспечить роскошную жизнь. А она не раз говорила ему, что в ее мечтах, она просто хотела, чтобы он остепенился: женился и завел детей.

А он считал… что всему свое время.

— Давай не будем спорить.

Он закружил ее неподалеку от столика, за которым в одиночестве сидела Шанна. Когда он снова посмотрел на прекрасную танцовщицу, то с трудом смог побороть свою растущую эрекцию. Не здесь, не сейчас… Но скоро.

Мать проследила за его взглядом.

— Dios mio[4], неужели, тебе так трудно смотреть на другую женщину? Хотя бы сегодня.