Смотри на меня (ЛП)

И прямо сейчас я смотрю на очаровательную маленькую парочку в седьмой комнате, которая все делает идеально. Женщина прикована наручниками к кровати, на ее золотистой коже отражается тусклый красный свет, в то время как мужчина позади нее толкается в идеальном ритме, чтобы свести ее с ума. Угол обзора великолепен, но я делаю мысленную пометку сдвинуть кровать вправо еще градусов на десять, чтобы зрители могли лучше видеть ее лицо. Хотите верьте, хотите нет, но это то, что люди действительно хотят видеть в любом случае… ее лицо. Выражение нужды и голода на ее слегка страдальческом и распутном лице. Я сделал правильный выбор, пригласив этих двоих вернуться. Я наблюдал за ними вместе несколько недель назад, и это была моя идея — побудить пары, которые привлекают толпу, снова арендовать комнаты для вуайеристов. Небольшая скидка на их членство, несколько дополнительных VIP-привилегий, а взамен я предлагаю им провести время вместе в комнате с красными фонарями, где в течение одного часа она может почувствовать себя первоклассной проституткой, продающей свое удовольствие, а он может предложить самую высокую цену. Они устроили жаркое шоу. Он неторопливо вошел в дорогом на вид костюме, одарил ее дьявольской улыбкой, в то время как она старалась казаться невозмутимой. Это было впечатляюще, и толпе это понравилось. Полностью.

Ну, толпа — это немного преувеличение. Это всего лишь горстка людей.

Вокруг зоны просмотра задернут занавес, создавая интимную обстановку среди собравшейся в данный момент небольшой группы. Мы точно не можем впустить толпу обратно в зал для вуайеристов; это как бы портит впечатление, если вы пытаетесь наблюдать что-то приватное в компании сотни других людей, которые тоже пытаются испытать что-то приватное. В конце концов, это классное место. Не могу допустить, чтобы орда похотливых мужиков гладила меня толпой, как будто это какое-то грязное закулисное пип-шоу в грязном порномагазине.

И вот тут-то я и вступаю в игру. Точно зная, что нужно регулировать и как позволить всему этому происходить, чтобы ничто не вышло из-под контроля. Это должно выглядеть естественно, даже несмотря на то, что я тайно контролирую все за кулисами. Пока что все проходит хорошо. Одна женщина в одиночестве наблюдает за происходящим у окна, прикусив губу, когда она снова становится свидетелем оргазма женщины на кровати. Там пара стоит так близко друг к другу, что я не могу сказать, ее рука у него в штанах, или его рука у нее под коротким платьем, или и то, и другое вместе. Что означает, что здесь достаточно темно; хотя, я мог бы попросить их немного приглушить красный свет… кажется, что весь металл в комнате отбрасывает блики, и это отвлекает.

В целом, энергетика в комнате на высоте.

Мой телефон жужжит у меня в кармане, но я не достаю его сразу; это против правил — иметь телефоны здесь или в каких-либо частных помещениях клуба, даже если я один из владельцев.

Пара на красных фонарях все равно заканчивает, поэтому я тихо выхожу из зала для вуайеристов через служебную дверь и направляюсь в офис. Оказавшись в безопасности в ярко освещенном коридоре для персонала, я достаю свой телефон.

Уведомление гласит: У вас новое сообщение от мамы.

О, как мило. Сообщение от моей матери после того, как я посмотрела, как люди трахаются, как язычники. Я готов поспорить на свое левое яичко, что это еще одно приглашение присоединиться к ней и моему отчиму в домике у озера на этой неделе.

Тебе следует приехать. На этой неделе прекрасная погода.

Ха. Я был прав.

Каждый год они с моим отчимом останавливаются в своем домике у озера, в трех часах езды отсюда, и каждый год они приглашают меня поехать с ними. Я был бы более склонен сказать "да", если бы его двадцатитрехлетняя дурочка тоже не собиралась туда ехать. Поэтому каждый год я разочаровываю свою маму словами благодарности, но не получаю никакого ответа, и этот год ничем не отличается.

Миа — проклятие моего существования. Зеница ока не только ее отца, но и моей матери тоже; последние пятнадцать лет она впитывала каждую каплю их внимания и была серьезной занозой в моей заднице, и хотя сейчас я слишком стар, чтобы жаловаться на соперничество между братьями и сестрами, меня вполне устраивает просто притворяться, что она не существует.

С кем ты разговариваешь? — Спрашивает Хантер через мое плечо, пока я стою у двери, уставившись на свой телефон.

— Моя мама.

Он морщится, проходя мимо.

— Отвратительно, чувак. Я все еще слышу, как люди трахаются за этой стеной.

— Что? Это странно? — Я отвечаю со смехом.

— Не для тебя. Передай ей от меня привет, — говорит он и исчезает в длинном коридоре, поворачивая к офису.

— Я не могу понять, ведешь ли ты себя хорошо или грязно, — кричу я, мой голос разносится по коридору, и вдалеке я слышу смех Хантера.