Смотри сердцем. Целительница для Князя (СИ)

Впрочем, она не отчаивалась. Уложив пленника спиной на кровать, она села сверху на его бедра и начала ласкать руками и языком его мошонку, захватывала его вялый член в рот и посасывала его. Но никакие ухищрения не действовали на это красивое, но такое бесполезное тело. Женщина битый час пыталась чего-то добиться от него, но ей так ничего и не удалось.

Психанув, она встала, велела Инвару одеваться и вызвала к себе Мардука. Тот примчался тотчас же. Злая и разочарованная, хозяйка тут же выдала ему распоряжение:

— Этого завтра с утра в каменоломни. Он мне тут такой не нужен! Только зря деньги потратила!

Мардук явно воспрял духом.

— И валите уже отсюда оба, совсем мне настроение испортили! — рявкнула женщина и пленник с надзирателем поспешили удалиться с глаз долой. Мардук же был настолько рад, что даже удары хлыстом, которым он подгонял Инвара из спальни, были несильными, скорее для проформы.

Наутро Инвара и еще нескольких рабов погрузили в простую повозку с узкими скамейками и тентом. Двое то ли надзирателей, то ли охранников, вооруженные до зубов холодным оружием и плетками, заняли места по обе стороны повозки. Среди тех, кого увозили в каменоломни был также один из купленных вчера вместе с Инваром пленников. Старший.

На вопрос Инвара, где младший, тот вздохнул:

— Оставили при доме. Мол, молодой еще, может пригодиться. А я старый, уже ни на что не гожусь. Вот и отсылают в каменоломни. А я там долго не протяну, для меня это билет в один конец.

Инвар кивнул, мол, понял. Особо разговаривать им не дали надзиратели, да и от жары, которая уже начинала их беспокоить, во рту пересыхало, так что все предпочли молчать. И если охранники всю дорогу нет-нет, да прикладывались к своим бурдюкам с водой или еще каким-то напитком, то пленникам всю дорогу пить не давали. А ехать пришлось часа три. Хилый навес над повозкой слабо защищал их от палящего солнца.

Впрочем, когда они приехали на место, им все же дали напиться. В каменной нише тоненькой струйкой стекала вода из какого-то хиленького источника. Но вода была прохладная и чистая, так что возможность припасть к ней была уже за счастье.

На костре на открытом воздухе готовилось какое-то варево. Судя по запаху — не очень аппетитное. В железные миски с вмятинами от долгого использования, им плюхнули по небольшой поварешке этого чего-то, что нельзя было назвать ни супом, ни кашей. Княжич не стал капризничать и мужественно съел всю порцию. Силы были нужны, а если держаться на одном магическом резерве, можно вечность ждать, пока он пополнится.

Долгой передышки им не дали — сразу отправили работать. У скалы уже трудились два десятка мужчин, одетых также в одни штаны. Те, что покрепче, орудовали киркой. остальные собирали камни и сгружали их в стоящую тут же телегу.

Инвару выдали кирку и обозначили фронт работ: мол, вот отсюда и до заката. Мужчина довольно быстро понял, что силы стоит экономить. Поэтому старался не замахиваться слишком сильно. На руках вскоре образовались кровавые мозоли, а все тело болело и ныло. Хотя и был он привычен к физическим тренировкам, но тут вам не грушу кулаками мутызить.

Когда, наконец, солнце село, их снова накормили тем же несъедобным варевом и отпустили отдыхать. Для ночлега пленников использовалось небольшое пространство, окруженное каменной стеной, явно созданной из тех же камней прежними рабами и накрытое сверху нехитрым тентом. Спали прямо на песке. И в этом был свой плюс — в отличие от камней, скажем в пещере, песок вечером был теплый. Но ночью все же ощутимо похолодало и греться приходилось, практически прижимаясь вплотную друг к другу. О приличиях и личном пространстве тут даже речи не шло — выжить бы.

На следующий день один из надзирателей выдал Инвару какие-то тряпки, которыми тот смог обмотать свои кровавые мозоли на руках. Без них взять в руки кирку было бы просто нереально. Не работать тоже нельзя было — стоило кому-нибудь хоть на секунду остановиться, резкие удары хлыстом тут же заставляли их снова работать.

В таком ключе прошли следующие пять дней.

Глава 25

Александра

Женя все же рассказал родителям всю правду обо мне, строго-настрого велев держать это в тайне даже от слуг. Для всех я по-прежнему оставалась его невестой, вдовой с маленьким ребенком.

Княгиня отправила Гертруде Петровской сообщение о том, что планирует их посетить на следующий день, сразу после нашего разговора во дворце. Августе явно не терпелось увидеть внука.

Она приехала к Петровским почти сразу после полудня, что у аристократов считалось несусветной ранью. Лицо ее было скорбно, губы страдальчески поджаты. Всем было очевидно, что эта женщина только что потеряла единственного и любимого сына. Она нуждалась в поддержке подруги и это вполне оправдывало то, что княгиня не взяла с собой ни фрейлин, ни камеристок. Только несколько человек из охраны, державшиеся на почтительном расстоянии от жены князя.