Смотри в меня

   Таша, как раз, выходит из бассейна с противоположной от меня стороны, поэтому моего появления не замечает. А я стою и смотрю на нее, не в силах заставить себя выйти. Она полностью обнажена, но оно и понятно, вещей у нее просто нет, а надевать одежду хозяйки она, вероятно, брезгует. Вода стекает с ее волос, прокладывая ручейки на теле. По спине и вниз, к упругим ягодицам. А мне хочется, подобно воде, проложить дорожку поцелуев по этому же маршруту. Чувствую как, мгновенно, напрягся член, возбужденный открывшимся видом и моими мыслями. Спина Таши тоже напрягается, похоже, она почувствовала мое присутствие. Стоим так долгую минуту. Я не в силах уйти, а она повернуться. Наконец, очень медленно, Таша поворачивается ко мне. Глаза ее широко раскрыты и слегка влажные, то ли от воды в бассейне, то ли от слез, не пойму. По ключицам стекает вода прямо на грудь, слежу за струйкой, не в силах отвернуться. Соски темные, манящие, и напряжены, похоже, Таша испытывает не меньшее возбуждение, чем я. Треугольник светлых волосиков, которые я раньше  любил перебирать, так и манит. Не в силах больше терпеть, подхожу к ней и руками сжимаю грудь, развернув Ташу спиной к себе. Она то ли стонет, то ли всхлипывает, но не препятствует, а, наоборот, выгибается в моих руках. Руки мои сжимают ее грудь, а потом опускаются ниже. По плоскому животу, к заветному треугольнику. Я целую ее нежную, тонкую шею, а мои пальцы уже запутались там, в ее светлых волосках.

- Данька, ты простил меня? - шепчет Таша и все портит. Моментально вспоминается ее уход, и боль, которая рвала на части, не давая свободно дышать. Отпускаю ее, слегка подтолкнув в спину и, со всего размаха, бью кулаком о каменную стену. Костяшки пальцев хрустят, мгновенно выступает кровь. Но эта боль ничто, по сравнению с той, что гложет вновь изнутри. Таша испуганно смотрит на меня большими влажными глазами и молчит. 

- Извини, - кидаю я, и ухожу наверх не обернувшись.

10.1 Таша.

Следующие несколько дней живем, как добропорядочные соседи по коммуналке, встречаясь, изредка, на кухне. Данила почти не разговаривает со мной, лишь молча ест, произносит дежурное " спасибо " и уходит наверх, в свою комнату. Чем занимается там, мне неведомо, но, подозреваю, ему скучно. Я ведь вижу, как он бесится по малейшему поводу. "Уезжай, я справлюсь сама", - хочется сказать ему, но я молчу. Понимаю - одна я просто не справлюсь. Не знаю даже, что мне дальше делать. По хорошему, увидеться с Игорем и поговорить, но я боюсь. Мне ли не знать, каким может быть муж. Если он решил от меня избавиться, доведет начатое до конца, иначе он не Игорь Соколовский. А значит эта затея отпадает. А еще я очень боюсь, что меня ищут за убийство санитара. Доказать, что он меня насиловал я не смогу, а значит пойду по самой тяжелой статье. Нет, конечно, можно снова лечь в психушку, списав все на мое сумасшествие, но я даже не знаю, что из этого хуже. Из тюрьмы у меня, хотя бы, есть шанс выйти живой.

Вот такие мысли блуждали у меня в голове все эти дни. О чем думал Даня, не знаю, но он постоянно хмурился, видимо, тоже не видел в моем положении ничего хорошего. 

- Таша, - утром, на четвертый день, за завтраком, обратился ко мне Даня. - Мне сегодня нужно уехать. Побудешь до вечера одна?

- Я боюсь, - ежусь, хотя, за все эти дни нас никто не беспокоил, и в поле зрения не появлялись никакие посторонние люди и машины.

- Таша, - он запускает пятерню в волосы, взъерошив их, и продолжает. - У меня сестра лежит в той же больнице, что и ты. Я уже пять дней у нее не был. И на фирму нужно заехать, небось, расслабились там без начальства совсем.

- Вика? - удивленно смотрю я на Даньку. - Что случилось?

- Попытка суицида, - бросает он и отворачивается. - Давай в другой раз об этом, сейчас мне некогда, да и не хочу. В общем, сиди в доме, отсюда не шагу. К телефону не подходишь, к окнам тоже старайся пореже. Вечером я вернусь.

- Но, Данила. А вдруг, у тебя что-то случится, я даже не узнаю, сотового у меня нет. Давай так, если понадобиться что-то сказать, звони сюда три раза, с перерывами в минуту, тогда буду знать, что это ты.

- Хорошо, - кивает он, выслушав. - Пока я собираюсь, напиши список необходимых тебе вещей, постараюсь сегодня заехать в магазин и все купить.

- Спасибо, - радуюсь, ходить в его штанах немного надоело. Даже в такой ситуации женщина должна оставаться женщиной. Правда, сложно это сделать, когда у тебя нет даже трусов. Данька идет наверх, а я, быстренько, накидываю ему список. Помимо предметов первой необходимости и средств гигиены, приходится включить в него и белье, не могу же я и дальше так ходить. Когда он спускается, подаю листок, слегка волнуясь, не переборщила ли. Данила пробегает его глазами и кивает.

- Все, поехал, - бросает он и выходит, закрыв снаружи дверь на ключ. То ли боится, что я уйду, хотя куда мне. То ли просто, по привычке. Я смотрю в окно, как он идет к своей машине, такой уверенный в себе, успешный мужчина, и мне становится обидно и горько, оттого, что встретились мы, вновь, при таких обстоятельствах.