Смотрящие вперед. Обсерватория в дюнах.

В облаке пробыли долго. Забор облачных проб начали с нижней границы облака — сразу при потере горизонтальной видимости, затем облачные пробы брались каждые двести метров, вплоть до верхней границы. Лиза аккуратно отмечала в тетради, в какой части облака взята проба. Так на разграфленных страницах последовательно появилось: «Проба взята при пересечении облака, проба взята при входе в облако, внутри него, при выходе из него»…

Когда вышли, Марфенька вздохнула с облегчением: снова солнце, синева, простор, прекрасная видимость. Облако осталось позади и внизу. А через несколько минут Марфенька чутким ухом услышала легкий свист… Песчинки пыли подпрыгивали вверх с прутьев плетеного дна гондолы. Марфенька бросила быстрый взгляд на прибор: перо чертило прямо, сверху вниз. Они падали.

— Помогите травить балласт! — громко сказала Марфенька, высыпая песок за борт.

Лиза бросилась помогать, Турышев, не подозревая беды, продолжал заниматься микроскопом. Мешок за мешком высыпали девушки за борт, но стрелка альтиграфа по-прежнему чертила вертикальную прямую.

Марфенька внимательно оглядела оболочку. Видимо, когда шар попал в тень от облака, он быстро сжался от охлаждения, и полотнище разрывного приспособления, так старательно заклеенное руками Христины, отклеилось — газ со свистом выходил из оболочки.

Может, клей был плохой?

— Что-нибудь случилось? — испуганно спросила Лиза. Марфенька ничего не ответила, высыпая новый мешок балласта. До воды осталось метров полтораста. Турышев поднял голову от микроскопа, устало щуря глаза.

— Почему так низко идем? — осведомился ученый. Но в этот момент шар, освободившийся от большого количества балласта, ринулся вверх. Нагревшийся на солнце газ опять расширился — полотнище крепко прижалось к раздувшейся оболочке. Вскоре аэростат оказался на высоте трех тысяч метров. Марфенька повела его ровно и четко на постоянной высоте, немного изменив курс. Кучевые облака, чуть не погубившие аэронавтов, теперь белели далеко внизу. Море в просветах облаков потускнело, побледнело, окуталось голубоватой дымкой.

— Попрошу вас снизиться, — сказал Турышев с досадой.

— Нельзя. Пойдем так, — с твердостью возразила Марфенька.

— Да отчего же нельзя?

— Объяснение будет дано по приземлении. Занимайтесь своим делом…

Иван Владимирович не стал спорить, они с Лизой опять углубились в наблюдения. Они ничего не заметили и не поняли. Марфенька решила их не тревожить. Пусть спокойно работают, пока еще есть возможность. Она была очень бледна и с нетерпением вглядывалась в горизонт, ища землю. Она знала, что аэростат продержится только до вечера. Пока греет солнце… Зайдет солнце, и он упадет. Хоть бы не переменился ветер!..

Марфенька несколько раз взглянула на радиостанцию… Нет, она ничего не скажет. Зачем? Только зря волновать Мальшета и Яшу: они ведь ничем не могут помочь.

Второй аэростат плыл в другом воздушном потоке — уже над землей. У них все шло хорошо.

Солнце опускалось все ниже и ниже. Оно сядет в тучи, завтра будет плохая погода… Будет ли завтра? Похолодало…

Марфенька еще раз проверила парашюты и плавательные пояса.

— Тебе нездоровится? — озабоченно спросила Лиза. Ей чего-то стало страшно. Марфенька не походила на Марфеньку — бледная, угрюмая, неразговорчивая.

— Я здорова! — буркнула она и отвернулась.

Опять со свистом выходит газ из оболочки — еле слышный зловещий свист, словно преступники сговариваются в ночи. Но уже показались голубые леса — гористые берега Дагестана. Аэростат медленно опускался, по мере того как выходила жизнь из его оболочки.

— Наблюдения прекратить! — скомандовала Марфенька. — Надеть парашюты и… пояса.

Иван Владимирович посмотрел на Марфеньку, на сморщивающуюся оболочку и бросился к приборам.

— Авария, Лизонька, — сказал он, и вдруг стало видно, что он уже старый человек. — Надо уложить результаты наблюдений. Их надо спасти!

— Кладите в балластные мешки, пять минут на сборы! — крикнула Марфенька и опять бросила взгляд на радиостанцию.

«Ну чем они помогут?» Она стала освобождать один балластный мешок за другим. Все за борт, что только можно.

— Иван Владимирович, Лиза, помогите… Марфенька пыталась поднять тяжелый брезент для упаковки оболочки. Брезент полетел за борт. Аэростат рванулся вверх и тут же снова стал опускаться. Марфенька, прерывисто вздохнув, выбросила за борт радиостанцию и еще кое-какой груз.

— Время истекло. Надеть парашюты! Слушайте приказ командира! — звонко крикнула Марфенька и бросилась помогать Турышеву надеть и закрепить парашют.

Он никогда не прыгал. Лиза немного тренировалась в прыжках, но все перезабыла сразу, начисто. Марфенька помогла и ей. Руки ее не дрожали, она словно подобралась вся.

— Мы уже над землей! — воскликнул Турышев.

— Значит, спасены! Вы прыгаете первым, Иван Владимирович!

— А пробы воздуха…

— Я позабочусь, Иван Владимирович! Садитесь на борт и прыгайте! Скорее!

— Ценные приборы…

— Эх! Я же пилот, я только последней прыгну!