Смотрящий

— Ну, что же, тогда продолжим. Первое, с чем мы столкнулись, это найти хороших химиков. Приехать в такую дыру и рисковать получить конкретный срок, даже за хорошие деньги, желающих мало. Мы не могли создать конкуренцию чехам и эстонцам, куда готовые заработать таким способом специалисты уезжали толпами. Качество нашего продукта хромало. И я вспомнил про одного человека из деревни, получившего пять лет по 225-ой за выращивание опиумного мака. Интересный был экземпляр. Самородок. У него не было специального образования, химию изучал по книжкам и эксперименты проводил на домашнем скоте, веселя нас рассказами о том, что вытворяют свиньи, коровы, собаки, особенно петухи под кайфом. Его срок должен был подходить к концу, и я дал команду привести сюда сразу, как выйдет из зоны. Все равно в селе ему нечего делать, кроме как бухать. Через пару месяцев он уже обживался на заводе и довольно скоро клиенты были довольны нашим качеством. Дела пошли в гору. И вот когда всё настроилось, мне стало скучно. Я вспомнил его рассказы о животных под наркотой и заказал что-нибудь для Дурачка. Как уже говорил, он часто вечерком захаживал. Мне передали какие-то таблетки, никогда не мог запомнить эти химические термины и в тот же день, положив на ладонь, дал этому сумасшедшему волку. Он без всякого страха слизал и словно конь во весь апорт, ринулся в лес. Я не видел его три дня. А когда снова пришёл, был полностью истощён. Такое ощущение, что все эти дни Дурачок бегал, не останавливаясь. Наверно, был перебор. Он вырубился прямо у двери и проспал больше суток, а когда пришёл в себя, с взглядом попрошайки хотел ещё. Я вынес ему, только теперь половинку. Как и в первый раз, он сразу бросился в лес, а вернулся на следующий день с белым волком, тогда и увидел его впервые. Дал им по дозе и заметил, что они не глотали, а прижали таблетки нёбами и понесли в лес. Так продолжалось неделю. Из двора я практически не выходил, но однажды решил прогуляться подальше и наткнулся на небольшую стаю волков, где во главе был белый с пятном. Он дружелюбно подошел ко мне и уткнулся носом в колено, прижав хвост, демонстрируя своё поклонение. Остальные, окружив меня, сделали тоже самое. Я стал для них тем единственным, кто может угостить очередной дозой. И теперь вся стая приходила ко мне сюда, и они, ожидая, садились в ряд, согласно своей иерархии. Первым вожак, затем охранники или воины, потом опекуны, это юнцы, которые ещё не стали воинами, но уже не щенки. А, чуть не забыл, еще сигнальщик был, это глаза стаи, он предупреждает об опасности. Матерей никогда не было, они оставались следить за потомством. Иногда вместе с ними приходил и Дурачок. Чувствовать власть над волчьей стаей, то ещё ощущение. Меня это забавляло.

— Честно сказать, Лесник, никогда не поверил бы в эту историю, но ты не похож на сказочника.

— Меньше текста, — резко оборвал он меня, — дальше ещё интересней. В одной из редких дальних вылазок в лес я натолкнулся на дикого кабана, который явно был не рад нашей встречи. Он, ускоряя шаг начал бежать на меня в атаку. Вскинув ружьё, я готов был уже размножить его толстую лобную кость, как услышал зловещее шипение и тут же из-за дерева, словно тень, пролетел силуэт рыси. Она запрыгнула ему на спину и оседлала, словно всадник. Кабан не понимая, что произошло, остановился, как вкопанный, и сразу когти большой кошки трезубцем вонзились снизу в районе шеи. Она лапой, словно работая заточкой, несколько раз с молниеносной скоростью, продырявила толстую кожу, превратив его шею в лоскутки. Затем спрыгнула с него, вальяжно отошла в сторону и тупо смотрела, как он умирает. Кабан продолжал стоять на месте, не двигаясь, а из дырок небольшими струйками текла темно багровая кровь. Потом он рухнул набок. Я перевёл ружьё на рысь, но она, не обращая никакого внимания на это, опустив голову, пошла ко мне.

Несколько таблеток теперь я всегда носил с собой в накладном кармане сзади и она, будто знала об этом. Наверно, по запаху. Как кошка, начала тереться об ногу, выгибая спину, а мордой уткнулась в карман, оставляя носом влажный след. Я достал одну и положил на ладонь, с которой тут же её слизала. В отличие от волков, рысь не ушла сразу в лес, а присев на задние лапы, уставилась в небо, не обращая никакого внимания на меня.

На следующей встрече братва, помимо всего, передала ещё полный пакет крупы с приветом от химика и словами, что это для птичек и проверено на воробьях. Около хижины я видел висевшую на дереве дряхлую кормушку, которая уже давно не наполнялась. В этот же вечер насыпал туда горсть, а на утро она уже была пустая. И только днём, недалеко, увидел небольшую стаю синиц, которые напоминали разбросанных под деревом чучел, лишь только еле заметные дергающие лапки говорили, что они ещё живы. На следующий день их уже не было.