Смотрящий

День, как и вчера, пролетел незаметно и довольный проделанной работой, я снова заваривал лесной чай. Согреваясь внутри горячим напитком мне очень хотелось ни о чём не думать, но мысли сами наполняли образовавшуюся физическим трудом пустоту в голове. Когда информация о противнике настолько скудна, просыпается злость от ощущения слепоты и невозможности спрогнозировать его поведение. Поэтому, оставалось только одно, чему усиленно обучали в разведке – терпеть ожидание, превратившись в пень или камень, а действовать придется по обстановке. Единственное, что знал точно, всю ночь придется бодрствовать и четыре часа до полной темноты, пока есть возможность, надо потратить на сон.

Глаза, словно по щелчку гипнотизёра, открылись, когда всё вокруг начало окрашиваться в серый цвет. До наступления полной темноты оставались считанные минуты и вскоре, я уже лежал в засаде, ощущая тонкую горечь запаха оружейного масла пистолета Макарова, приютившегося рядом с головой. Специально соорудив пирамиду перевернутого костра, который не требует вмешательства всю ночь и самостоятельно регулирует горение, передо мной, как на ладони, тусклым светом освещалась поляна перед шалашом. Спустя три часа, напряжение на подсознательном уровне начало вбрасывать в кровь свою дозу адреналина, затачивая все чувства до бритвенной остроты. Наступала глубокая ночь. Сколько их похожих было проведено в армии на учениях, но эта отличалась кардинально – впервые я был один, без поддержки и с неприкрытым тылом, что не придавала позитива моему настроению.

Он, как вчера, снова появился бесшумно, медленно вытягивая своё тело из темноты, словно она его порождала, и направился к костру, похрамывая на переднюю правую лапу. Ожог давал о себе знать, но волк не придавал этому никакого значения, опять остановившись перед огнём и замерев в стоячей позе, смотря прямо перед собой. Я не видел его глаз, но уверен, они были точно такими стеклянными и отсутствующими, как прошлой ночью. Спустя несколько минут, он резко, навострив уши, повернув голову в мою сторону, заставив затаить дыхание, а затем, как горный козёл, подпрыгнул с места на прямых ногах и начал бег по кругу, постоянно увеличивая скорость, что его заносило на поворотах, при этом, абсолютно не обращая внимания на рану. Не выдержав заданного темпа, он упал и, перевернувшись, лихорадочно замотал головой и стал крутить лапами в воздухе, словно педали велосипеда. Я думаю, даже директор Кунсткамеры оценил бы такое поведение, как ненормальное.

Затем волк, словно замёрз. Продолжая лежать на спине и вытянув вверх прямые лапы, он замер в таком положении, напоминая опрокинутое чучело из местного краеведческого музея. По всему было видно, что зверь отключился и через минут пять, потеряв равновесие, свалился набок. Это привело его в чувства, и он тягуче стал поднимать своё тело с земли. Встав в полный рост, волк снова медленно повернул голову в мой бок и, как вчера, неуклюже стал пятиться назад. Только теперь его взгляд был направлен не на кустарник, а в обратную сторону, что говорило только об одном – вчерашний ночной гость снова здесь, всё-таки он пришёл и сейчас где-то рядом. Я перевёл взгляд в ночной мрак прямо перед собой, моля глаза, как можно быстрее после света костра, привыкнуть к темноте.

Еле слышный хруст сухой ветки рядом, в метрах семи, прозвучал для меня равносильно раскату грома. Тело напряглось, но это никоим образом не повлияло на мою уверенность. Сегодня мой выход на сцену в роли охотника, а будет это провал или успех, покажет ближайшее будущее. Луна, словно желая помочь всеми силами, отбросила скрывающее её облако, протиснув, насколько была способна, свой синий свет сквозь кроны деревьев и я увидел его силуэт. Он сидел на одном колене, выглядывая из-за дерева и наблюдая за поляной со странным приспособлением на голове. Кто-то по незнанию или очень впечатлительный в этот момент увидел бы перед собой, как минимум, инопланетянина или киборга из фантастического фильма, но мне это устройство было хорошо знакомо. Армейский старый прибор ночного видения с непонятным по сей день для меня названием “Квакер”. Расстояние и моё лежачее положение не позволяло совершить внезапное нападение, поэтому, как терпеливому хищнику, пришлось выжидать подходящий момент. Ночной наблюдатель явно нервничал, так как его голова постоянно вертелась не только по причине малого обзора “Квакера”, который составлял лишь сорок градусов, но и отсутствие меня в прямой видимости. Я был уверен, он не уйдет, пока не обнаружит моё пребывание или не начнёт светать. Волк больше не появлялся, и мы сейчас напоминали двух гроссмейстеров в пустом зале, один из которых сделал первый ход, но даже не догадывается, что соперник абсолютно не желает переводить партию в позиционную борьбу, готовя ответ в виде молниеносной атаки с объявлением шаха и мата.