Смотрящий за Галактикой: Вступить в клан (СИ)

Тем временем, таймер показал четыре нуля и исчез, а вместе с ним исчезла и стена. Перед нами появилось что-то вроде конференц-зала, посреди которого, на небольшом возвышении, стояло существо. Оно было… странным, если не сказать больше. Казалось, оно совмещало в себе качества совершенно противоположные — неуклюжесть и изящество, уродство и красоту. Больше всего это существо походило на громадного, вставшего на задние конечности, жука. Четыре «ноги», шесть «рук», многочисленные извивающиеся усики и две неподвижных «антенны». Нет, это был определенно не «зеленый человечек». К слову, о цвете. Этот жук переливался, постоянно меняя цвета, и, признаюсь, зрелище это было завораживающим.

— Я, — произнесло существо, — Бар-Кунц, глава клана Цзы-Кун, рад приветствовать вас, откликнувшихся на мой зов! Мы, клан Цзы-Кун, побеспокоили вас, имея на то веские причины и крайнюю нужду. Я, как глава клана, вынужден прибегнуть к вашей помощи, дабы ни у кого в галактике не осталось сомнений что до правильности выносимого нами решения… — Одним словом, сплошные реверансы в сторону собравшихся (которых мы, к слову, не видели, скорее всего, они сидели в таких же или подобных «номерах» и слушали речи переливающегося жука, не видя друг друга), дипломатия, велеречивость и всё такое. Дядя Рашид время от времени кивал головой — он был полностью согласен с речью, которую со вкусом произносил переливающийся жук по имени Бар-Кунц. Как по мне, то с дипломатией и велеречивостью вышел даже некоторый перебор, но, как я узнал впоследствии, таковы традиции.

Примерно через четверть часа комплиментов и реверансов, Бар-Кунц перешёл к делу. Собственно, суть дела была изложена нам в нескольких словах провожатым-китайцем, но Бар-Кунц двумя словами не ограничился, нет.

Последовала речуга о том, каким неимоверным, фантастическим негодяем является некий Тур-Дум. О! Злокозненность Тур-Дума, по словам оратора, не имеет границ! Тур-Дум — нарушитель неписаных законов! Тур-Дум — предатель! Тур-Дум — лживое существо, что своими интригами угрожает галактической стабильности. Тур-Дум — разжигатель войн! Тур-Дум — поедатель младенцев! (я не шучу, переливающийся жук сказал именно так). И это далеко не полный список. Тур-Дум был виновен в вещах, совершенно чуждых, в частности, представителям рода человеческого. Чуждых настолько, что даже прекрасный автоматизированный переводчик не справлялся. Так, мы с Дядей Рашидом узнали, что Тур-Дум склонен к булькрованию и пупырности. Кроме того, есть все основания подозревать его в бертюльности и выфердывании. Нужно сказать, что Дядя Рашид при перечислении всех этих злодейств неодобрительно покачивал головой и вид имел суровый, осуждающий. Короче говоря, я понял одно — Гитлер, Чингисхан и Наполеон по сравнению с Тур-Думом — просто ясельная группа на прогулке. Речь о преступлениях и кознях Тур-Дума затянулась минут на двадцать. Я потягивал малиновый напиток, которого почему-то меньше в стакане не становилось.

Третья часть речи Бар-Кунца была о клане Цзы-Кун. О том, насколько справедливы, бескорыстны и самоотверженны все без исключения члены его. О том, как они чтут обычаи. Об их благотворительности, что помогла неисчислимому количеству обитателей нашей благословенной Галактики.

В общем, тогда мне, отошедшему от первого потрясения и поверившему, что всё происходящее — не сон, всё это показалось чем-то вроде довольно неискусной рекламы. Забегая вперед, могу сказать, что на самом деле всё оказалось несколько сложнее.

Что касается Дяди Рашида (который снова и снова удивлял меня), то он вёл себя так, как будто участие в подобных мероприятиях было для него делом обычным и повседневным.

В заключении, всем собравшимся было предложено определиться со своим отношением к проклятому Тур-Думу — осудить его, либо же — оправдать.

Передо мною и дядей Рашидом — буквально из ниоткуда, просто в воздухе! — появились две кнопки — зеленая и красная. Признаюсь, что слегка опешил. Я не ожидал, что придётся так или иначе решать судьбу существа, о проступках которого я знаю только со слов явных недоброжелателей, существа, не то что о вине в тех или иных преступлениях, но даже о внешнем виде которого я не знаю практически ничего… Я задумался.

Дядя Рашид определенно не был склонен к сантиментам. Он коснулся красной кнопкой, которая после прикосновения вспыхнула приятным рубиновым цветом, после чего обе кнопки исчезли. Осудив Тур-Дума (черт побери, мне тогда было очень интересно — гуманоид ли этот самый Тур-Дум?), он с неудовольствием уставился на меня.

— Ты чего? — сказал Дядя Рашид раздраженно. — Если виноват, если накосячил, то виновен и дело с концом! Жми, давай!

— А если нет? — огрызнулся я. — Я что-то не вижу, чтобы этому обвиняемому дали слово! Дали сказать что-то в своё оправдание!

— Заочка, да, — сказал Дядя Рашид уже без раздражения и даже немного растеряно. — Не очень правильно, но… Мы же не знаем всей картины. Может он сам не хочет приходить. Может, прячется. Тогда заочка годится. И вообще — не парься. Доказательства мне лично привели. Убедительные. Так что…