Смотрящий за Галактикой. Вступить в клан

Голос некоторое время не отвечал ничего. Мне подумалось даже, что мой невидимый собеседник удалился, но он все же ответил.

— Если говорить, предельно упрощая, — сказал голос медленно и как-то задумчиво, — то мы ищем в каждом разуме зерна Великой Пустоты.

— Что за Великая Пустота? — поинтересовался я устало. Загадок было слишком много.

— Это то изначальное, что было прежде всего и будет после всего, — строго сказал голос. — Для членов нашего клана Великая Пустота священна. Это не та вещь, которую можно обсуждать в досужем разговоре.

— Понимаю… — сказал я. Хотя, признаюсь, что в тот момент я понимал не очень-то много.

— Я уверен, — сказал голос, — что вы чувствуете частицу Великой Пустоты в себе. Равно как чувствуют ее и те, кого вы встречали на своем жизненном пути. Вспомните.

Я попытался вспомнить. Странности… мы ведь считаем странностями то, что внезапно случается с нами и не имеет объяснения. А то, с чем мы живем день за днем, странностями не считается, а считается повседневностью. Но если мне рассмотреть мою повседневность как бы со стороны…

Я был уфологом, специалистом по летающим тарелочкам. Образ жизни вел бродячий. Поезда, вокзалы, палатки, общежития… иногда — дремучие леса, иногда — пустыни. Было ли странное, связанное не с родом деятельности, а со мною лично?..

Кое-что было.

Например, ни у меня, ни у компании, в которой я находился, милиция никогда не проверяла документов. Ни разу. При том, что выглядели мы хоть и не бомжами, но кочевой образ жизни все равно накладывал отпечаток… Вокзальные и прочие милиционеры нас игнорировали. Равно как и криминальный элемент. Цыганки, карточные шулера, вокзальные воры, просто шпана — гопники… Ни разу. Первое мое столкновение с криминальными деятелями — это случай с Дядей Рашидом, благодаря которому я и попал в это место. Скажу больше. В нашей пещерной сфере услуг, причем в самом низовом сегменте оной, я практически никогда не сталкивался с явным хамством. Проводницы, администраторы, вахтеры, сторожа, продавцы — мне не хамили никогда. Не могу сказать, что вышеперечисленные граждане проявляли к моей персоне какой-нибудь пиетет, но хамства не было.

И вообще, в уфологических кругах я считался «фартовым». Экспедиции проходили если и безрезультатно (что чаще всего и случалось), то и без каких-либо эксцессов.

— Да… — сказал я задумчиво. — Что-то такое было. Но я же всегда воспринимал это как должное.

— Это нормально, — откликнулся голос.

Я подумал еще немного.

— Мне вот что интересно, как получается, что мы говорим на одном языке? — спросил я. — Я готов поклясться, что вы говорите по-русски. С небольшим акцентом, но довольно чисто. Как это получается?

— О, это просто, — весело сказал голос. — Эта проблема полностью решается при транспортировке. Вы выходите… как бы это сказать… Слегка отредактированным. В частности, в ваше сознание монтируется что-то вроде универсального переводчика. Ваше тело снабжается некоторыми механизмами, которые позволяют вам находиться на планете, весьма отличной от вашей родной планеты, контактировать с ее обитателями, дышать ее воздухом, употреблять местную пищу… Поверьте, что в противном случае ваше пребывание здесь не было бы столь комфортным, каким оно есть сейчас.

— Значит — я отредактированная версия себя? — уточнил я.

— В определенном смысле, — подтвердил голос. — Повторюсь, что это просто необходимо для нормального существования. И вообще, это пустяк. Начало. Со временем, если вы, конечно, останетесь с нами, вы будете становиться все более и более новой версией себя. Скажу вам не тая — в этом заключается один из смыслов существования развитых космических народов. Делать себя все более и более искусственными. Чем развитее, тем искусственнее, тем дальше от природы, Александр Владимирович. Это нормально. Все так живут.

— И каковы же будут… дальнейшие редакции меня? — спросил я с подозрением.

— Это зависит от того, чем вы займетесь дальше, — сказал голос.

— Этот вопрос еще не решен? — спросил я.

— Он решается прямо сейчас. Рассматривается несколько вариантов использования вас.

— Когда же этот вопрос решится окончательно? — поинтересовался я.

— Вам сообщат, — отрезал голос. — А теперь — отдыхайте, Александр Владимирович. Впереди много работы. Во славу Великой Пустоты. Прощаюсь с вами. Благодарю за беседу.

Да прибудет с тобою сила, сострил я про себя. А вслух пожелал невидимому собеседнику всего самого наилучшего. Кажется, он был неплохим парнем, этот невидимка.

Из-за кустов, усыпанных какими-то пошловатыми лиловыми цветами, вышла всё та же хорошо знакомая мне блондинка и предложила прогуляться по парку. Я согласился, что не было удивительно, принимая во внимание опыт всей моей жизни — интересные блондинки не часто приглашали меня прогуляться, скажу откровенно.

Мы гуляли, болтали о том и о сем (преимущественно я спрашивал, а блондинка отвечала), я нюхал цветы и пытался осознать, что я все же попал на другую планету… Другую, черт побери, планету!