Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков

Аналогичные вопросы стоят перед исследователем-эмпириком в социальных науках. Нужно ли вчувствоваться, вживаться в объект или лучше пользоваться готовыми схемами, конечно, их модифицируя и адаптируя по ходу? В первом случае ты идешь в мир с широко открытыми глазами, но с относительно пустой головой и углубляешься в изучение сингулярностей, получая массу интересного материала, но без серьезного шанса на построение теории. Во втором случае используешь дедукцию (вывод из общих теоретических положений) и выявляешь существенные общие связи, но рискуешь проигнорировать индивидуальные особенности объекта. Споры по этому поводу уже всем изрядно поднадоели, но они не прекращаются и по сей день. И не прекратятся, покуда существует сама исследовательская практика.

Логика или интуиция

Еще более сложный вопрос: должен ли врач или исследователь в сложных случаях опираться исключительно на логику и рациональные построения или может также полагаться на интуитивные откровения и озарения? Допустимо ли верить интуитивным догадкам, особенно если на кону стоит жизнь человека? Следуя испытанным логическим построениям, ты не открываешь нового, ты лишь тиражируешь ранее полученные результаты, но эти результаты проверенные и относительно надежные. Следуя же интуиции, ты способен открыть нечто новое, но сильно рискуешь, отказываясь от основополагающих принципов выявления фактов и строгих доказательств. Это касается и врачебных диагнозов, и научных исследований. Ибо природа интуиции непонятна, а критерии достоверности здесь размыты. Вдобавок озарения и вдохновения можно прождать очень долго (и оно может в итоге не заявиться), а делать что-то нужно уже сейчас, и готовые схемы у тебя всегда под рукой.

Хаус вновь придерживается радикального решения. Он не просто подвержен озарениям, но свято верит в свою интуицию. Верит настолько, что тут же воплощает результаты озарений в схему практического лечения. И достигает результата – не потому, что у него есть астральная связь с неведомыми силами, и не потому, что он из раза в раз по счастью угадывает верный ответ. Настоящая интуиция – это не простые догадки, это свернутый профессиональный опыт, переносимый из сферы логического в сферу практического, неявного знания. Это продолжение логического, рационального знания иными средствами. Без основательного профессионального опыта не может быть и никакой интуиции, а только лишь гадание на кофейной гуще, что совсем не одно и то же. Если ты веришь именно в такую интуицию, то порою не грех ей и последовать. Но объяснить, как это работает, все равно не сможешь.

Отношения с коллегами

Думать одному или коллективно

У каждого своя голова, и одному думать вроде бы легче. Групповые обсуждения отнимают много времени, способны уводить в сторону, порождают излишние споры, «фонят» из-за стремления участников к самоутверждению и их попыток непременно доказать свою правоту. Но, отказываясь от таких обсуждений, ты значительно сужаешь круг своих знаний и в дополнение теряешь импульсы-раздражители, которые побуждают тебя думать.

Грегори Хаус при всем своем радикальном индивидуализме исходит из принципиальной необходимости диалога. И дело не только в том, что сотрудники специализированы – кто-то невролог, кто-то иммунолог, и у каждого есть более глубокие знания в своей области, чем у других. Главная причина иная: Хаус просто не может работать один. Даже в полном одиночестве он все равно начинает конструировать ситуации диалога, пусть даже с уборщиком или мысленно. Но чаще всего он втягивает в споры своих коллег, в том числе против их воли. И ему требуется не просто набрасывание альтернатив, он получает раздражающие импульсы, возникающие из постоянного отрицания этих альтернатив. Он настоятельно требует, чтобы коллеги перечили ему, не соглашаясь ни с какими доводами, и тем самым подталкивали к новым идеям. При достижении согласия творческий процесс мгновенно останавливается. В этом смысле согласие подобно смерти, остановке сердца. Мышление по сути своей не может не быть критическим.

Интересно, что диалоги с пациентом Хауса, как правило, не вдохновляют. Он испытывает искреннее презрение к этим дилетантам. Более того, он презирает своих пациентов именно потому, что они профессионально не могут ему противостоять. И начинает интересоваться пациентами лишь в том случае, если они начинают ему противодействовать хотя бы на личностном, психологическом уровне, поставляя интересные загадки или порождая стремление разоблачить их вранье.

Опираться на достоинства или на слабости