Смотрины для строптивого принца

– Он снова включил свой призывающий амулет, – зло буркнул принц. – Теперь я слышу намного отчетливее. Раньше защищал медальон.

– Тогда надень его, я не брала оттуда энергию.

– Еще раз об этом заикнешься…

– Что ты сделаешь? – заинтересовалась я и едва удержалась, чтобы не открыть глаза и не посмотреть ему в лицо.

– Поцелую.

– Не нужно! – испуганно уперлась руками ему в грудь. – Мне нельзя отвлекаться.

– Сам понимаю, – невесело усмехнулся он. – Поэтому не волнуйся. И не сопротивляйся… я надену тебе на шею защитный артефакт. На всякий случай.

«А как же сам без защиты, если действительно крайний случай?» – ледяным сквознячком скользнул по сердцу страх, но пришлось смолчать. Сейчас действительно абсолютно неподходящий момент для споров, да и никогда и никому еще не удалось переубедить Ренда, если он вот так незыблемо уверен в своей правоте.

Значит, придется позаботиться мне.

И я все усилия направила на наращивание слоев различной защиты и привязку ее к промытой весенними ливнями крохотной, неудобной трещине. У этого места было только одно достоинство: торчащий сбоку огромный валун, к которому я постаралась как можно крепче примотать сферу, занимавшую теперь все свободное место.

На чужой щит в эти минуты старалась не смотреть, и без того по вплетенной нити ощущала все растущее напряжение.

– Элни, осторожнее! – Внезапно напарник обнял меня так крепко, словно я могла сбежать, навис, прикрывая, как будто его тело было крепче моих щитов. – Собирай все в сферу…

Договорить он не успел.

Щит взорвался, ударив по моему восприятию ослепительной вспышкой освобожденной энергии и оглушив звоном и стоном рвущейся сети, выдирающихся опор и заполошным свистом перепуганных птиц, устроивших в зарослях хмеля свои гнезда. А потом на нас обрушились темнота и тишина, и тщетно я таращила распахнутые глаза.

Нигде не мелькало даже точки света. Но страшней было другое. Энергия, бившая в меня в последние минуты щедрым потоком, вдруг закончилась, и я ощутила резко и неотвратимо накатывающие бессилие и сонливость.

– Сеть сорвалась вниз, – очень тихо и спокойно сообщил Ренд, – и утащила с собой опоры и выросшие вокруг них кустарники и деревья. А нас засыпало почвой с корней… думаю, не очень толстым слоем. Нужно послать вестника. Сделать светлячок?

– Не нужно, сейчас постараюсь вытащить сферу наверх. Она была привязана к валуну… по-моему, он никуда не делся, – так же тихо и деловито ответила я, стараясь ничем не выдать своей слабости.

– Ты вообще умница… – Командир вдруг нежно прижался губами к моему виску и с невеселым смешком добавил: – И я очень надеюсь, не будешь на меня сердиться… слишком сильно.

– За что? – осторожно приподнимая сферу и следя за держащими ее лианами, осведомилась я, надеясь, что мой голос звучит достаточно бодро.

– За нахальное сегодняшнее поведение, – грустно пояснил он. – Я понимаю, что вел себя грубо, как конюх… но ни о чем не жалею.

– Ренд, – ощущая, как выскальзывает наружу лиана и шарит по рыхлой почве, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь, пробормотала я виновато, – сейчас будет светло… а я усну. Но потом ты мне обязательно все это расскажешь…

В следующее мгновение мое обещание исполнилось: лиана выдернула нас на вершину холма, и безжалостное солнце затопило сферу, заставив зажмурить глаза.

Открыть их у меня уже не хватило сил.

Глава двадцать седьмая

– А-ах! – Я потянулась, всем телом ощущая льнувшую к коже свежесть легкого покрывала и упругую мягкость постели. – Как хорошо!

И только произнеся эти слова, распахнула глаза и огляделась. Спальня светлая, уютная, но абсолютно незнакомая. Но это ни на гран не портит настроения, потому что под потолком висит не только магический светильник, но и прозрачный следящий шарик, какие используют лишь магистры цитадели.

Значит, я дома, и не важно, на каком материке. Главное, это дом кого-то из собратьев, и здесь со мной не может случиться ничего страшного.

– Проснулась! – Дверь резко распахнулась, и в комнату вихрем ворвалась Альми, ринулась на меня, как коршун на цыпленка, с размаху придавила к подушке, чуть не задушив в сумасшедшем объятии.

А потом вдруг отстранилась, шмыгнула носиком и заплакала тихо, обиженно, как маленький ребенок.

– Альми… – Все возмущенные слова мигом выветрились из головы, осталась только рвущая сердце нежность и боль. – Ну что же ты?..

– Сейчас… еще секундочку… – бормотала она, вытирая лицо моим покрывалом.

Потом спохватилась, вынула из воздуха пачку белоснежных платков и бросила мне пару.

– Вчера думала, сгорю от беспокойства… – всхлипнув в последний раз, виновато объявила она и тут же уставилась на меня сердито: – Почему ты нарушила все правила?

– Ничего подобного, – возразила я, поднимаясь с постели. – Прежде чем лезть в нору, отправила несколько вестников и продублировала их базе. Но давай ты сначала меня накормишь, а потом будешь пытать? Кстати… а чей это дом?

– Не узнала? Твой собственный, – засмеялась Альми, никогда не умевшая долго сердиться и горевать. – Ванная и гардероб – там. Ждем пять минут.

И умчалась так же стремительно, как появилась.