Смотритель

— Потому что, если что-нибудь просочится, это станет подсказкой для другой стороны.

— Совершенно верно.

— Никто в Барчестере не должен видеть документа, кроме меня и вас, архидьякон.

— Безусловно, больше никто, — согласился доктор, довольный тем, что он — один из двух посвящённых. — И никто больше не увидит.

— Как я понимаю, миссис Грантли очень интересуется вопросом, — сказал Чодвик.

Неужели архидьякон подмигнул? Я склонен думать, что всё-таки не подмигнул, а лишь еле заметным движением уголка глаза дал мистеру Чодвику понять, что самый глубокий интерес миссис Грантли не даст ей возможности ознакомиться с документом; одновременно он приоткрыл вышеупомянутый потайной ящичек, положил копию заключения на томик Рабле и продемонстрировал мистеру Чодвику ключ, оберегающий припрятанные сокровища, чем вполне развеял любые опасения. Ах! самонадеянный! он доверял Рабле и другие свои секреты искусному творению Брама или Чадда[28], но где хранился ключ от хитроумного механизма? Мы можем смело допустить, что хозяйка знала содержимое всех ящиков в доме; более того, мы убеждены, что она имела право на это знание.

— Но, разумеется, — продолжал мистер Чодвик, — мы должны сказать вашему отцу и мистеру Хардингу, что, согласно заключению сэра Абрахама, дело развивается благополучно.

— О, конечно, да, разумеется, — ответил доктор.

— Сообщите им, что, по мнению сэра Абрахама, иск против мистера Хардинга в нынешней формулировке рассыплется, так как мистер Хардинг не может быть ответчиком по делу. Скажите мистеру Хардингу, что, согласно сэру Абрахаму, он — лишь наёмный служащий. Или, если хотите, я сам ему это передам.

— Я завтра с ним увижусь и с отцом тоже, тогда и объясню им ровно столько, сколько вы сказали. Вы же не уедете до ленча, мистер Чодвик? Впрочем, если спешите, то поезжайте, я знаю, как дорого ваше время.

И на этом они раскланялись.

Архидьякон вновь отпер потайной ящик и дважды перечитал творение высокоучёного законоведа. Сэра Абрахама, очевидно, не заботило, справедливо ли требование стариков и заслуженно ли мистер Хардинг получает доход от богадельни. Он подрядился юридически разгромить противную сторону и успешно двигался к этой цели. Мистер Хардинг более всего желал получить авторитетные заверения, что никого не обидел, что честно получает свой доход и может спокойно спать по ночам, не мучаясь угрызениями совести, что он не грабитель бедных, каким представил его «Юпитер», и что это можно убедительно объяснить всему миру и ему самому, — но сэр Абрахам о желании мистера Хардинга не ведал, а ведал бы — не счёл бы себя обязанным его удовлетворять. Не по этой системе разыгрывались его битвы и выигрывались сражения. Успех был его целью, и цели этой он обычно достигал. Сэр Абрахам побеждал врагов не столько за счёт собственной силы, сколько за счёт их слабостей; почти невозможно было составить иск, в котором сэр Абрахам, выступая на противоположной стороне, не нашёл бы огрехов.

Архидьякон упивался строгостью юридических формулировок. Будем справедливы: он жаждал триумфа не из эгоистической корысти. Сам он в случае проигрыша ничего не терял; во всяком случае, не страх что-либо утратить побуждал его к действиям. Однако и не любовь к справедливости была его движущим мотивом и даже не забота о спокойствии тестя в первую очередь. Он участвовал в нескончаемой войне против неистребимого противника: в брани церкви против её хулителей.

Архидьякон знал, что мистеру Хардингу предстоящие издержки не по карману: пространные заключения сэра Абрахама, апелляции, речи, бесконечные суды, по которым будут таскать дело. Он понимал, что им с отцом придётся взять на себя значительную часть расходов, но, отдадим ему должное, мысль эта его не останавливала. Архидьякон любил получать деньги, стремился к высоким доходам, но и тратил их щедро. Он ликовал, предвкушая победу, пусть она и обойдётся ему в немалую сумму.

Глава IX СОВЕЩАНИЕ

На следующий день архидьякон с утра пораньше приехал к отцу, и смотрителю отправили записку с просьбой зайти во дворец. В экипаже по пути в Барчестер доктор Грантли размышлял о предстоящем разговоре и думал, как трудно будет внушить отцу и тестю своё довольство. Он хотел успеха для церкви и поражения для её противников. Епископ хотел мира по спорному вопросу; в идеале — окончательного, а коли это невозможно, — то хотя бы мира на краткий отпущенный ему срок. Мистер Хардинг желал не только успеха и мира, но и полного оправдания.

Впрочем, с епископом управиться было легче; за время разговора один на один почтительный сын как раз убедил отца, что всё идёт как нельзя лучше. И тут пришёл смотритель.