Смотритель дневного маяка

– Мог бы, но тебе всё равно пора вставать!

– Зачем? – удивился Колесников, взглянув на настенные часы. – Ещё же четыре утра.

– Всё правильно, рассвет.

– Ах, да, – вспомнил мужчина. – Пора зажигать маяк.

Колесников сладко потянулся и сел на кровати, опустив ноги на пол.

– У тебя ноги волосатые, – зачем-то сказал Кот. – А я пойду охотиться. Ваши земные мыши – это что-то!

Какая-то злобная искра проскочила во взгляде Кота:

– Маленькие мясистые шарики!

– Фу, мерзко как! – ответил Александр. – Это я не про ноги, а про мышей!

– Кому как! – не согласился с ним Кот.

– Зовут-то тебя как? А то мы так вчера и не познакомились. Меня – Александр.

– А меня зови просто – Кот. – Он прыгнул в окно прямо с тумбочки.

– Ну, Кот, так Кот, – сказал Колесников и решительно встал. Он зажёг маяк, приготовил завтрак – яичницу из четырёх яиц с колбасой. Позже, днём, мужчина сварил кофе и уселся за столик на террасе, открыл ноутбук и попытался снова включить его. Аппарат не работал, и никакой надежды не было.

– Н-да, – проворчал Колесников то ли ноутбуку, то ли легковой машине, которая появилась вдали и двигалась в направлении маяка. Наконец, автомобиль подъехал к нему, и из него с водительской стороны вышла Галя. Морской ветер мгновенно зарылся в её чёрные локоны и радостно растрепал их.

«Она всё так же привлекательна», – подумал Александр, но тут же отогнал эту мысль. Открылась ближняя к Колесникову задняя пассажирская дверь и оттуда вышла светловолосая, в отца, Вика с вязаным розовым кроликом ручной работы. Следом за сестрой из машины нехотя выбрался пятнадцатилетний Данил, он угрюмо уставился на папу.

– Колесников, привет! – сказала Галя.

– Привет! Ты как здесь, зачем? – спросил Александр, прекрасно зная ответ на вопрос.

– Детей привезла к тебе на неделю. Ты же сам сказал, что работаешь на Белом мысе.

– Ну да, ты никогда не была глупой. Но им здесь нельзя.

– Нельзя, чтобы дети одни оставались, когда я уеду, – Галя встала, уперев руки в бока. – Всего семь дней, Колесников, семь дней!

– У меня правила! – стоял на своём мужчина. Хотя, если бы и не правила, он бы тоже не особо был бы рад присутствию детей. «Свалились на мою голову», – подумал он. Галя, словно поняв его мысли, сказала:

– У тебя всегда правила, именно поэтому дети без отца растут. Кто тут увидит, что ты правила нарушил. Ты же один тут.

Галя решительно открыла багажник и приказала:

– Иди, вещи детей возьми!

– Галь, ну, правда!

– Семь дней! И я больше к тебе ни разу не обращусь, – упёрлась бывшая жена.

– Звучит как в фильме ужасов, – сказал Данил и, изменив голос, прохрипел:

– Семь дней!

– Мам, чего он!? – захныкала Вика.

– Перестань дразнить сестру, – сказала Галя сыну и обратилась к Колесникову:

– Вещи возьми!

– Хорошо, но только на семь дней, – нехотя согласился Александр и взял две сумки. – Ну, что, за мной?!

Колесников зашагал к дому.

– Семь дней, сестрёнка! – прохрипел Данил. – Семь дней мы проведём с тобой в аду!

– Мам, он опять! – пожаловалась Вика.

– Данил! – осадила сына мать.

– Ну, всё, всё, – поднял руки Данил.

– Колесников, – остановила бывшего мужа Галя.

Он остановился у дверей дома и обернулся:

– Что ещё?

– Ты же правила любишь. Вот тебе ещё несколько, – сказала женщина. – Твоя дочь любит сказки на ночь и тёплое молоко. А с Данилом тебе нужно просто подружиться. Всё, я поехала! Идите, я вас поцелую, – позвала она детей.

Вика подбежала к матери, и та поцеловала её несколько раз в щёки и крепко обняла.

– Люблю тебя, мамочка, – сказала Вика.

– И я тебя, доча.

– Я обойдусь воздушным поцелуем, – сказал Данил, считающий, что уже вырос из возраста, как это он сам называл, телячьих нежностей.

– Ну, как хочешь, – не стала настаивать мать и послала сыну воздушный поцелуй. Тот в ответ сдержанно кивнул.

Галя села в машину и уехала, оставив детей с отцом.

– Что ж, теперь за мной! Покажу вам вашу комнату. А потом устроим круглый стол.

– А мы что будем спать в одной комнате? – недовольно спросил Данил.

– Да.

– Я не хочу, – запротестовала Вика. – Данил по ночам храпит.

– Придётся, – пожал плечами Александр. – Других комнат у меня нет. Только та и гостевая. Но в гостевую нельзя.

Колесников взял обе сумки и, не дожидаясь детей, зашёл в дом.

– А что такое круглый стол? – спросила девочка брата.

– Это значит, что мы с отцом будем обсуждать правила. Раньше всегда так было. Ладно, пошли в дом.

Данил зашагал за отцом. За ним, прижимая к себе вязаного зайца, пошла Вика.

Чуть позже Колесников собрал на террасе детей. Данилу всегда не нравились эти «круглые столы», собираемые отцом. Мальчик сидел безучастно, как будто его всё это не касалось. Вике тоже было не очень интересно, она восседала на стуле и махала ногами. Наверно, самым заинтересованным был вязаный заяц, которого девочка усадила на стул рядом с собой. Розовая игрушка, казалось, смотрела на Колесникова всеми восемью дырочками своих глаз-пуговиц и слушала.

Колесников налил в два стакана брусничный морс из графина, подвинул детям и сел. Рядом с ним на столе стояли чашка остывающего кофе и сломанный ноутбук. Мужчина не оставлял надежды на то, что устройство всё-таки заработает.