Смотритель (СИ)

- Ну, зачем так официально, Николай Нилович? Звоню узнать, как у вас дела, не нуждаетесь ли в чем-то.

- Все в порядке, товарищ Сталин, все нужды удовлетворяются вовремя.

- Тут вот вам звонил товарищ Абакумов. Как вы думаете, в чем ценность лейтенанта Метелкина? Только просьба у меня. Я в медицине не сильно сведущ, поэтому сразу скажите, что мы можем получить на выходе. Буквально пару слов.

- Нужны научные исследования, товарищ Сталин, но думаю, что нам может открыться возможность повышения неуязвимости человека, а, возможно, и увеличения продолжительности жизни вплоть до бессмертия.

- Товарищ Бурденко, вы считаете что такое возможно? Ведь это противоречит марксистко-ленинскому диалектическому материализму и марксистско-ленинской философии. А попы вообще говорят, что вечная жизни возможна только в загробном мире.

- Попы ошибаются, товарищ Сталин, а диалектический материализм предполагает бесконечность материи и бесконечность познания мира, поэтому возможна и бесконечная жизнь всего советского народа.

- Ну, за весь народ мы не будем говорить, товарищ Бурденко, а вот в отношении отдельных личностей нужно подумать. После выполнения задания товарищем Метелкиным, берите его под свое крыло и изучайте со всех сторон в том направлении, о котором мы с вами говорили. Никто вам мешать не будет, а помощь будет оказываться любая. Вы меня поняли, товарищ Бурденко?

- Так точно, понял, товарищ Сталин!

- И вот еще что. Приставьте к этому Метелкину своего верного человека. Чтобы глаз с него не спускал.

- Слушаюсь, товарищ Сталин.

Клиника генерала медицинской службы Бурденко. Комната для проживания лейтенанта Метелкина. В постели лежит он и капитан Добрый День, осуществляющая изучение таинственного пациента. В чем, а мужской силой Метелкин не был обделен. Последний раз он утихомирился где-то час назад и спал сном младенца, а женщина еще не могла отойти от того, что она чувствовала во время секса с ним.

- Нужно его умыкнуть куда-нибудь, - лениво думала капитан, представляя, как они в белых рубашках, взявшись за руки, идут по полю, усеянному голубыми цветами.

Резкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть и вскочить с постели. Быстро накинув юбку и гимнастерку, капитан крикнула:

- Кто там?

- Открывайте, СМЕРШ, - пробасил голос за дверью.

Екатерина Федоровна открыла дверь. Перед ней стоял армейский офицер с погонами и красной книжечкой в руках в развернутом виде. В глаза бросились красные полосы, пересекавшие странички удостоверения по диагонали слева направо и снизу вверх.

- Капитан Новаков Петр Александрович, - прочитала капитан Добрый День, - начальник отдела контрразведки СМЕРШ, удостоверение действительно до 10 мая 1945 года, печати, подпись начальника управления по Западному фронту. Слушаю товарищ капитан.

- Немедленно соберите вашего подопечного, - приказал смершевец, - мы сейчас уезжаем.

- А я что, уже никто? - спросил лейтенант Метелкин, натягивая на себя брюки и взяв в руки сапоги.

- Извини, лейтенант, - сказал примирительно капитан, - но капитан Добрый День как бы начальник над тобой и несет за тебя ответственность до сего момента. А с сего момента ответственность буду нести я. С меня голову будут снимать, а не с нее. И не с тебя. Так что, давай, три минуты на сборы.

- Я за три минуты не смогу собраться, - запротестовала капитанша.

- А тебе никуда не надо торопиться, - грубовато сказал капитан, - спи себе дальше. Ты никуда не едешь. И никаких возражений, дело согласовано на самом верху. Твой главный лепила все санкционировал.

- Вы что, сидели в тюрьме? - удивленно спросила капитан медицинской службы.

- Не сидел, а охранял, - поправил ее смершевец, - у нас вся милиция и вся тюремная охрана по фене ботает, чтобы непоняток не было, это потом нам приходится корячиться, чтобы втолковать вам, что и к чему. Я только недавно на русский язык перешел, меня все блатари за своего принимали. Сразу спрашивали, когда я с кичи откинулся и когда ссучиться успел.

- С какой кичи? - удивилась женщина.

- Я же говорю, что непонятки во всем, - ухмыльнулся контрразведчик, - кича это тюрьма. Откинуться - это освободиться. Ссучиться - пойти на службу к властям. Усекла?

- Усекла, - кивнула головой капитан Добрый День.

- Ну что, наговорились? - спросил лейтенант Метелкин. Он был уже одет и был готовности идти с сопровождающими. - Пошли, - и он двинулся к дверям.

- Изя..., - махнула рукой женщина.

- Не Изя я, - сказал Метелкин, - а Исай. Исай Иванович, а это не одно и то же, Катя.

Метелкин в сопровождении смершевцев уходит.

Через полчаса прибегает дежурный и просит подойти к телефону. Вызывает генерал Бурденко.

- Здравствуйте, Екатерина Федоровна. Как там ваш питомец?

- Забрали его, Николай Нилович и увели неизвестно куда.

- Не волнуйтесь, известно куда. Собирайтесь, поедете на Западный фронт, будете тенью у Метелкина. Чуть что, сразу докладывать мне.

- Есть, товарищ генерал, еду.

- Ну, слава Богу, - перекрестилась капитан Екатерина Добрый День, - никуда Исай от меня не денется. Это хорошо, что он не Изя, а Исай.

Метелкин готовится к бою