Смотритель зоопарка

И дивная греза привиделась ему в этом коматозном состоянии. Словно вынырнул из омута он в чудном городе, сошедшем с его вечернего этюда. Небольшие светлые домики, заросшие плющом; по улицам повсюду цветы, а сама улица вымощена сверкающим золотом.

Ринуччо оглянулся, направившись вперед. Дорога вела его куда-то, и он послушно двигался по ней, точно в дурмане. Шаг, еще один, еще. И внезапно перед глазами возникла огромная вывеска: "Зоопарк". Мужчина помедлил, вслушиваясь в тишину, а затем неуверенно сделал шаг вперед. Внутри зоопарка его взору предстали клетки, внутри которых чудным образом парили в воздухе картины, а вокруг картин, — о, Небеса! — бегали разные животные, то и дело пачкая полотна грязными лапами, копытцами; обнюхивая, пытаясь сорвать вниз, царапая и уродуя.

Художник ужаснулся. На секунду перед ним все поплыло, он еле смог удержаться на ногах. В клетках висели его картины! "Прочь!" — не своим голосом вскрикнул Рино, бросаясь к первой клетке, но… Замер. Он вдруг осознал, что страха за свои работы нет. Есть отвращение ко всему происходящему, но той самой трепетной любви к своим трудам абсолютно не существовало.

Медленно, почти не дыша, Рино стал проходить мимо клеток. Подумать только! Посетители выставок смотрели на картины Ринуччо такими же отсутствующими глазами, как животные в клетках. Пустой взгляд. Не постигающий, что сокрыто за крупными мазками маслом и сверкающей поталью. Не ощущающей, что хотел передать художник.

Тоска и разочарование. Вот что чувствовал Рино, смотря на все вокруг.

— Они видят, но не чувствуют, — вдруг раздался девичий голос. Мужчина остановился, оглядываясь по сторонам, — а если и чувствуют хоть что-то, то се равно ничего не понимают, — неподалеку, на кованой скамейке сидела босая девушка в белом кружевном платье. Длинные волосы ниспадали на ее плечи, и она грустно улыбалась, смотря на художника.

— Может, мне вовсе больше не стоит ничего писать, если это не находит отклика? — хрипло проговорил Рино в ответ, качнув головой.

— Ну, почему же? — девушка пожала плечами, — ты ведь выплескиваешь свои мысли и чувства, самовыражаешься. И кто-то обязательно увидит и поймет, и кому-то действительно станет легче, когда он осознает, что он не один испытывает те же чувства, — Ринуччо внимательно смотрел на беседующую с ним, боясь сделать шаг. Ему казалось, только он шелохнется, как тут же все испарится и исчезнет. — Знаешь, я думаю, что стоит творить, если хоть одна живая душа поймет, что ты хотел донести.

…На ночной улице кто-то горланил песню, и Рино резко проснулся. Пару секунд он пытался прийти в себя, в голове его все звенело и шумело; а затем художник спешно поднялся и направился в мастерскую. В его голове созрел образ, и пока эфемерное чувство вдохновения не прошло, следовало как можно скорее вооружиться холстом и кистями.

Девушка делает быстрые заметки в блокноте, слыша за спиной, как ее обсуждают "благородные" дамы. Те, кто пару секунд назад были яро убеждены, что "нимфы Кеферона" написаны на какой-то исторически достоверный сюжет, теперь говорят о Фане, что она глупа и необразованна, раз стоит у какой-то грязной зарисовки, а не у прекрасного полотна. Впрочем, все равно. Еще полчаса, и девушка уйдет, погруженная в свои мысли и свою работу, что слушать слова за спиной?

— Да я сам знаком с художником! — спорит один подвыпивший джентльмен с другим, — он лично со мной советовался, какую тему для новой картины рисовать!

— С тобой-то? — второй мужчина наиграно хохочет, — что ты вообще можешь придумать? Твоя фантазия ограничивается жареной свининой на косточках!

Фана поскорее делает последние заметки. Она не видит, как в зал входит мужчина с легкой сединой на темных волосах. Не видит, как он окидывает всех взглядом. Не видит, как его игнорируют абсолютно все присутствующие, осматривая с головы до ног, затем презрительно отворачиваясь.