Сможет ли Россия конкурировать? История инноваций в царской, советской и современной России

Поскольку целью советского закона об изобретениях было продвижение государственных интересов, сфера его применения была гораздо шире, чем в большинстве западных стран. Авторские сертификаты могли выдаваться не только за собственно изобретения, но и за «технические усовершенствования», «рационализаторские предложения», «научные открытия». Советский закон об изобретениях создал систему, которую в большинстве других стран назвали бы «ящиком предложений»: любая задумка, которая приходила рабочему в голову по поводу усовершенствования своего станка, любая научная идея могли претендовать на признание и авторский сертификат. Конечно, решение о ценности поступавших предложений принималось руководством государственного предприятия, и предложения, нарушающие привычный ход вещей, обычно игнорировались: самые передовые технологии всегда идут вразрез с традиционными процессами. Это, замечу, одна из причин, почему на Западе они зачастую не получают продвижения внутри крупных компаний, а развиваются как стартап.

Самой интересной чертой советской системы авторских сертификатов было то, что она распространялась и на научные открытия, то есть на открытия в фундаментальных науках, которые, по крайней мере на начальном этапе, могли вообще не иметь практического применения. Джеймс Свонсон, подробно изучавший этот аспект советского положения об изобретениях, называет его «одним из тех исключительно советских институтов, которые имели смысл только в условиях централизованной социалистической экономики». Он полагает, что делалось это из-за «сверхпатриотичной потребности завоевать национальное первенство в науке»{190}.

Необычность ряда положений советского закона об изобретениях и открытиях натолкнула некоторых западных наблюдателей на мысль, что, возможно, он действительно «справедливее» западной патентной системы, которая зачастую была на стороне компаний, а не их сотрудников. (Примером этого может служить история Теодора Меймана и его лазера.) Один из исследователей советского закона об изобретениях Манфред Бальц пришел к выводу, что это закон «не менее справедлив… в своем отношении к творческим личностям». Однако, как продолжал Бальц, «вне сферы этого закона оказалась эффективность советской экономической системы»{191}. А именно в этом и была загвоздка. История наглядно доказала, что он оказался экономически неэффективным. Как отметил экономист Джозеф Берлинер, неспособность продвигать творческие идеи и инновации была фатальной ошибкой советской экономической системы{192}.

Отчаяние советских инженеров, не имевших возможности претворить свои инновационные идеи в жизнь, было, пожалуй, наиболее ярко передано известным писателем Владимиром Дудинцевым в романе «Не хлебом единым», вышедшем в 1956 году. В нем повествуется об инженере, который разработал более совершенный метод выпуска металлических труб и тщетно пытается привлечь к нему внимание своего начальства, других чиновников, которые должны были быть заинтересованы в усовершенствовании производства. Он узнает, что все в первую очередь заинтересованы в наращивании объема производства, потому что получают за это награды, и выступают против любых инноваций, которые подразумевают временную остановку конвейера. Роман Дудинцева затронул настолько больную тему для советских инженеров (а к тому времени это была самая многочисленная группа образованных людей в Советском Союзе), что стал бестселлером.

Только в последние годы, после распада Советского Союза, Россия начала движение в сторону внедрения патентной системы, похожей на ту, что действует в западных странах. В 1992 году в России был принят новый патентный закон, за ним последовала серия законов, указов и нормативных актов, касающихся вопросов интеллектуальной собственности{193}. Впервые в истории России российские граждане получили возможность иметь полноценные патенты на свои инновации, а не «авторские сертификаты» и «привилегии на изобретение». Однако в этой области по-прежнему остаются проблемы, связанные с недостатком правоприменительной практики.

Закон 1992 года был принят до начала приватизации промышленных предприятий. Потому прямые или косвенные права на значительное число изобретений исследовательских институтов, промышленных предприятий, инновационных компаний оказались в собственности государства. Когда позднее во многих промышленных отраслях была проведена приватизация, было очень сложно определить истинных владельцев интеллектуальной собственности.