SMS. Цена ошибки

Все за столом, и беседа, поначалу затихшая, когда гости отдавали дань угощениям, вспыхивает вновь. Иван Владимирович что-то обсуждает с Денисом и Николаем. У нас, девочек, тоже завязывается беседа, но в тот момент, когда я обещаю себе не реагировать на слова свекрови, о чём бы она ни говорила, Людмила Маратовна заявляет:

– Я думаю, что первое время будет лучше, если я стану жить с тобой и Дениской. Ты ничего не знаешь о детях. Я смогу подсказать, как правильно.

– Правильно – что? – вскидываю я брови и буквально физически чувствую, как мама и Таня застывают рядом.

– Правильно обращаться с ребёнком, разумеется, – удивлённо отвечает свекровь. – А когда пойму, что тебе можно всё доверить – уеду.

Мама громко и нарочито кашляет, Таня издаёт звук, похожий на саркастический смешок. Разговор мужчин стихает.

– Спасибо вам большое за заботу, Людмила Маратовна, – говорю я размеренно, подбирая слова так, чтобы они не звучали грубо, – но в вашей помощи я не нуждаюсь. И поверьте, в любых вопросах, особенно в тех, которые касаются моего ребёнка, я буду доверять в первую очередь себе.

– Но…

– Никаких «но», мама, – веско произносит Дэн. Я не без удивления смотрю на него. Выражение же лица свекрови трудно описать словами. – Мы с моей женой справимся сами.

Он снова возвращается к беседе, мужчины делают вид, что не заметили случившегося. Людмила Маратовна поджимает губы и начинает недовольно и даже яростно гонять по тарелке ни в чём неповинный гриб. Пожалуй, я ошибалась – на первых порах общение придётся не просто минимизировать. Я сведу его на «нет».

Родители уезжают через пару часов, а вот Таня и Николай остаются. Дэн возится с их дочкой с таким нескрываемым удовольствием, которое сложно симулировать.

– Пойдём, чего-нибудь попьём, пусть мужчины понянчатся, – говорит мне подруга и мы снова удаляемся на кухню.

Едва Таня присаживается за стол, как начинает тихо смеяться. Я примерно понимаю, с чем связан её приступ веселья.

– Да уж, Насть… ну и дал же тебе господь свекрушу, – шепчет, по-видимому, не желая, чтобы нас услышал Денис.

– Не то слово, – тоже посмеиваюсь я. Ставлю перед подругой чашку какао, наливаю вторую порцию себе. – Но что поделать? Шла в комплекте к мужу.

Мы снова хохочем, на этот раз так заливисто, что даже мужчины в комнате замолкают.

– С другой стороны, вообще мне свекра твоего даже жалко. Такая же способна довести до того света, – отерев слёзы, совершенно серьёзно говорит Таня.

Я машу на неё рукой, давая понять, чтобы не продолжала, а то вдруг сбудется. Одну Людмилу Маратовну без Ивана Владимировича я просто не вынесу.

– Ну а что? Вон, как тот мужик, который из окна выбросился утром. Говорят, что довела бывшая. Что-то там с ребёнком у них было – поделить, что ли, не могли.

Я вскидываю брови и непонимающе смотрю на Таню. Она произносит эти жуткие слова таким тоном, словно я об этой истории должна знать если не всё, то хотя бы основное.

– Ммм, – тяну задумчиво, припоминая, не читала ли чего подобного в новостях.

Хотя, даже если мельком и видела, пролистнула дальше – в моем положении такая информация была мне совершенно не нужна.

– Да ладно тебе… это же в соседнем районе случилось. Все заголовки пестрели и пестрят. Он вроде из тюрьмы не так давно вернулся… А там можно умом тронуться. Девочку сначала сбросить хотел, но как остановился и оставил в живых, непонятно.

Таня пожимает плечами, отпивает глоток какао и когда смотрит на меня, спохватывается:

– Ой, Насть… прости. Тебе такое точно ни к чему! Чего меня чёрт за язык дёрнул? – сокрушается подруга, но я уже успеваю представить себе самое ужасное.

Таких совпадений ведь не бывает! Их просто не может быть. И если это то, что рисуется в голове, значит случился самый, что ни на есть, кошмар наяву.

– Найти мне и показать статьи можешь? – выдавливаю из себя, а у самой голос дрожит.

– Уверена? – спрашивает Таня.

А через пару минут после того, как согласно киваю, демонстрирует мне на экране телефона фотографию Стаса.

Горло схватывает спазмом. Нет, конечно, это не изображение того, что осталось от по сути незнакомого мне человека после того, как он совершил свой поступок. Но и когда смотрю в его глаза на чёрно-белом снимке, сразу вспоминаю те холод и даже безуминку, которые поразили меня при встрече. Наскоро читаю пару абзацев и судорожно всхлипываю.

– Что… что не так? О-о-о! – выдыхает подруга, и, судя по её ошарашенному взгляду, в котором скользит сомнение в том, что она поняла верно, становится ясно – она помнит мой сбивчивый, без особых подробностей рассказ.

Убрав телефон, Таня заверяет меня, безошибочно угадав то, о чём думаю в первую очередь:

– Девочка жива, как написано. Уже передана родственникам. А Денис… ему что, никто не позвонил? Не сообщил?

Господи, ну почему я раз за разом буду вынуждена задаваться этим же вопросом? Знал ли мой муж о случившемся, или нет?

– Я не в курсе, – хрипло выдыхаю в ответ и старательно абстрагируюсь от увиденного. – Давай о чём-то другом.