Смуглая леди

«Фрейлина королевы, – быстро и воровато подумалось ему. – И сама ведь пришла. Комнату сама нашла». И вдруг вспомнил: «А Билл?» Но мысль эта была побочная, очень, очень случайная, и сейчас же с торжеством он подумал другое: «Да, Билл-то и поэт, и друзья у него все вон какие, и за этой леди он гоняется уже около пяти лет, и стихов исписал целую тетрадь, а так ничего у него и не вышло. Я же – простой актер, и вот она – моя». Он бормотал что-то несвязное, мало относящееся к обстоятельствам, но уже подходил момент, когда и это бормотание было не нужно и должны были говорить только руки. Тут она гибко развернулась, как пружина, и не легла, а села на кровать и поправила волосы.

– Сумасшедший! – сказала она совершенно трезвым, ясным голосом. – Разве для этого я вас звала сюда?

– А?.. – начал совершенно сбитый с толку Бербедж, но говорить ему было уже трудно, он задыхался и начинал понимать, что, пожалуй, Биллу действительно приходилось несладко с этой черной змеей.

Она крепко, по-мужски, положила ему руки на плечи и сказала:

– Я вас позвала вот для чего: лучше всего, если вы завтра в театр не пойдете.

Он поглядел на нее. Она сидела неподвижно прямая, спокойная. Эта внезапная перемена поразила его много больше, чем самое предложение не ходить завтра в театр. Он даже не спросил ее: почему же, собственно, не ходить?

Она снова поправила волосы и встала.

– Играете-то вы хорошо, – сказала она с упреком, – много лучше Билла, но целуетесь… – она не докончила.

– Тоже лучше? – быстро спросил Бербедж.

– Не знаю, посмотрим, – ответила она загадочно и так, что он опять тяжело двинулся к ней, но она подняла руку, и он остановился.

– Только не сегодня, – сказала она. – А завтра я жду ваше величество ровно в десять часов.

– Где? – спросил Бербедж.

– Здесь же. Огонь будет потушен, но вы постучитесь, и когда я спрошу: «Кто?» – вы ответите: «Ричард».

– О! – восхищенно сказал Бербедж.

– И еще одна просьба к вашей милости: если вы увидите мистера Виллиама, то передайте ему эту записку, но только наедине.

– Это уже неприятное поручение, – сказал Бербедж.

Она не расслышала. Она подошла к окну и отдернула занавеску.

– Желаю доброго пути вашему величеству.

IV

Уже доходило до драки. Уже кто-то вскочил на табуретку. Уже опрокинули жбан, и рыжее пиво хлестало со стола. Уже хозяин бегал между столиками и орал: «Я не позволю! Чтобы в моем заведении!..» Тогда кто-то развернулся и дал ему по затылку.

В это время он вошел, и никто его не заметил.

Он быстро огляделся.

Драка шла кругами. Поднимались самые дальние столики. Люди вставали, и кто сразу нырял в круг, кто шел, чтобы посмотреть, что же там случилось. А впереди словно забил фонтан – вообще уж плохо можно было разобрать, что же происходит. Лупят ли кого или так безобразят? Только кто-то, там, в середине, надрываясь, орал: «Пусти, пусти! Тебе говорят, пусти меня! Ах, ты так!» И, наверное, бросился вперед головой, потому что толпа шарахалась.

Бербедж подошел к толпе и остановился, соображая: то ли разыскивать Четля, то ли сейчас же уйти? Он не любил таких происшествий. Ему столько раз в юности приходилось видеть драки в зрительном зале, когда на сцену летели гнилые яйца, моченые яблоки, обглоданные кости, что его всегда немного мутило, когда он видел, что кого-нибудь бьют. Он подумал, что вот Шекспир и Четль не такие: где бы ни дрались, они обязательно сунут свои носы. Так он стоял, раздумывая: уйти ли, остаться ли, и вдруг действительно увидел Четля. Четль лез к нему через толпу, крича и махая руками. Лицо его уже опять пылало.

– Бьют-то, бьют-то как! – сказал он восторженно, хватая Бербеджа за локоть. – Вы посмотрите, как раздает! Эх, и здоровый же матрос! Он сразу рыжему свернул всю скулу. Тот только ножками дрыгнул. Вот посмотрите, я вам покажу, как…

– Да что такое? – с неудовольствием сказал Бербедж. – Куда вы меня поволокли? Идемте-ка отсюда. Еще и нас с вами побьют.

– Да идемте, идемте, я вон там сижу, – взволновался Четль.

Они уселись.

– Так представляете, он его прямо через стол, на вытянутую руку. Вот так, в подбородок! Кулаком. Раз! Раз! Раз! И спрашивает его: «Мало?» А в это время поднимается какой-то с завязанным глазом, я думаю, его товарищ, да и говорит: «Джентльмены, держите этого фальшивомонетчика!» А тот ему: «Молчи, королевский шпион! Чего ты лезешь к актерам?!» А этот: «Это я шпион? Какой я шпион? Чей я шпион? Откуда я шпион? Ты мне деньги платил? А?» Матрос ему: «Я вот тебе сейчас заплачу» Раз! Раз! Раз! В морду. «Мало? Еще надо?» А Виллиам встает и говорит…

– Стойте, стойте, – ошалело остановил его Бербедж. – Я ничего не понимаю. Виллиам-то при чем?

Они уже сидели за столом, а Четль размахивал жареным угрем – обычной закуской пьяниц.

– То есть как при чем? – удивился Четль. – Я же говорю вам: к Виллиаму привязался этот рыжий…

– Так что же вы мне сразу… – ахнул Бербедж. Он грозно поднялся из-за стола, нащупывая в кармане острый кривой кинжал, купленный у заезжего матроса.

– Куда вы? – рванул его за руку Четль.