Смугляночка для бандита (СИ)

-Ты заходи, а ты проваливай! – это точно был Ромка. Мы не виделись с ним лет пять или шесть. Он возмужал, стал еще более красивым, а его торс был огромнее раза в два. Я не думала, что когда-нибудь снова его встречу. А теперь он стоял передо мной, и я очень боялась, что он узнает меня, я боялась, что он решит ворошить прошлое, снова скажет мне, что я никому ненужная калека…

Казалось, он меня не узнал… С момента нашей последней с ним встречи я сильно изменилась. Мои пышные черные косы сменились короткой стрижкой… Второй размер груди вырос в третий. Обтягивающая одежда сменилась висящими джинсами и растянутыми футболками. Но изменилась я и внутренне. Больше не было той маленькой Микки, которая с широко раскрытым ртом следила за каждым движением Ромы, ловила каждое его слово, доверяла… Вообще, я перестала доверять людям.

Я смогла открыться только для Соньки – такого же изгоя, какой была я сама. Только в отличие от нее, я не закрывалась в себе. Напротив, я хотела кричать на весь мир, что я сильная… Я хотела всем и каждому доказать, что я не беспомощная калека… Я могла за себя постоять!

-Эй ты, громила, что значит проваливай! У Соньки сегодня день рождения! – нагло тыкала пальцем в его грудь, стараясь не смотреть в его глаза. С каждым моим прикосновением к его торсу я ослабевала, с трудом убеждала себя, что не имею права сдаться, что не имею права броситься ему на шею.

-А то и значит! Она не проходит фейсконтроль. Либо заходишь только ты, либо проваливайте обе! – я злилась… А он до сих пор меня не узнал, хотя я уже в открытую таращилась на него. Теперь я хотела, чтобы он видел, кем я стала… Я хотела, чтобы он знал, я сильная. Теперь нельзя было так просто прогнать меня… В моих жилах текла горячая латиноамериканская кровь!

Я потянула Соньку за руку, и мы резко ворвались внутрь этого клуба. Быстро убегали, спасаясь от возможной погони. Правда, я не любила ввязываться в подобные авантюры, поэтому в висках ужасно стучал пульс, перебивая звуки музыки… Я снова ввязывалась в неприятности из-за него, хотя на этот раз он никак не мог на это повлиять.

Мне было ужасно паршиво. Хотелось забиться где-то в уголок, склонить голову на колени и дать волю собственным слезам. Но я… Я не могла позволить каким-то глупым, никому ненужным чувствам снова манипулировать мною.

Поэтому решила сделать вид, будто ничего и не произошло… Старалась успокоиться, чтобы хоть как-то расслышать музыкальную композицию. Хотела танцевать, чтобы забыться… Музыка всегда так на меня действовала. Я могла полностью в ней раствориться, я чувствовала себя лучше, даже когда было уже, казалось, просто невыносимо плохо…

В первые месяцы после аварии у меня не было музыки, я ничего не слышала… Только собственные мысли, которые то и дело повторяли «ты никчемная калека», «ты никому ненужная калека»… В какой-то момент мне казалось, что все… Я так больше не могу… Я устала от боли и пустоты в сердце…

А потом мне купили старенький дряхленький аппарат. Теперь я дорожила каждым мгновением, что я могла слышать. Оказалось, у всего есть свои звуки. И я раньше их не замечала… Я не обращала внимание, что рассвет солнца тоже звучит… Звучит громким чириканьем птиц, отдаленным гулом машин, одинокими дуновениями ветра… Я узнала, что ночь звучит журчаньем кузнечиков, порханием крыльев ночных мотыльков… А еще я узнала, что одиночество тоже имеет свой звук. Противный, жужжащий, невыносимый… Он разъедает тело изнутри, создавая глубокие язвы, но от него тебе не скрыться… Ну, почти…

Когда мне опять становилось паршиво, и казалось, что я не живу, а существую, я всегда включала любимые песни и просто пропадала в них. Мое тело само ловило ритм, само двигалось в такт вибрациям, которые улавливало не ушами, а кожей. Я растворялась в песнях, я растворялась в танцах… В них я жила…

И вот опять я пропала на несколько минут, что длилась эта музыкальная композиция. Я не сразу заметила тогда, что Соньку увели за собой ребята, с которыми мы учились вместе. Естественно, я ринулась на ее защиту, но было уже поздно. Когда я нашла подругу, она была не в себе… Такой я ее до сих пор не видела…

Ей хотелось танцевать, двигаться, веселиться. И я не могла запретить ей, потому что она давно мечтала просто развеяться. Но когда Сонька залезла на танцпол, отодвигая своим напором танцовщиц, я поняла, что с ней что-то не то…

И если бы не Данька, который впоследствии стал ее мужем, я не знаю, как бы закончился для нее тот вечер. И как бы он закончился для меня…

Но случилось так, как случилось. Я отпустила Соню с Даней, потому что в тот момент мне казалось, что другого выбора не было. Почему-то была уверена, что он ее не обидит, потому что он внушал мне доверие. Я всегда думала, что разбиралась в людях и не ошиблась на его счет (подробнее в книге «Беременность по контракту).

В тот момент я пожертвовала собой, оставшись в хищных лапах Ромы и дав возможность этим двоим скрыться от охраны. Рома удерживал меня со спины, и я кожей отчетливо чувствовала вибрации его тела, так же, как и вибрации музыкальной композиции…