Смута

– Известно… – нахмурился Алексей, чуя недоброе.

Ему как крестьянину в десятом поколении по рассказам стариков были знакомы такие картины.

Рябой вошел в ближнюю старую хату, осмотрелся. Ударил в нос тяжелый дух чего-то прелого. Хатенка была пуста и уныла своей жалкой убогостью.

Вдруг кто-то будто окликнул его.

– Эй! Кто здесь?

Рябой глазел по углам, но никого не видел. В углу за печкой висела грязная простынка. Он шагнул, резко откинул материю. И обомлел.

На него смотрел старик с жидкой бороденкой. На побелевшем лице блестели неподвижные глаза.

– Ты чего? – вскрикнул Рябой, отскочив, будто его кипятком ошпарили.

А старик вроде как ухмыляется ему.

Рябой бросился вон из хаты. Летел, ног не чуял. За порогом наткнулся на Дениса. Уперся в него, как в плетень. Туда-сюда! Чувствует – воздуха ему не хватает.

– Чего, оглашенный? – Денис несильно толкнул его в грудь, заметив, что Рябой чем-то ошарашен. – Чего ломаешься?

– Там, там…

Рябой показал на хату.

– Чего там? Нашел пожрать?

Но Рябой продолжал стоять, как чучело.

Денис вошел в хату, огляделся. Сорванная простынка валялась на полу. В углу лежал мертвый старик.

Денис медленно подошел, посмотрел. Грудь не движется. И лицо, как белый мел. Помер, наверное, вчера или ночью. А поскольку никого больше в хате не было, Денис понял, что старик своих родных успел похоронить, а сам вот остался.

В хату заглянул Алексей, торопливо проговорил:

– Ничего мы тут не найдем. Мертвая деревня. Шаром покати. Кошек и тех нет. Все прибрала темная сила.

– Скоро и мы к ней отправимся, – заключил Денис, поспешно выходя за порог.

Ему на мгновение показалось, что старик смотрит на него.

А Рябой потихоньку приходил в себя.

– Чего, покойника не видал?

– Да ить он какой-то…

– Какой – такой?

Трое разбойничков стояли у хаты, думали, что дальше делать.

– К Москве надо идти, – сказал Алексей. – Чем дальше мы к северу пойдем, тем хуже. Голод везде.

– А в Москве нас ждут, – усмехнулся Денис. – Тебе стрелецкие зазубрины еще не свербят?

– Бог миловал.

– Верескун к Москве не пойдет. Людей и так мало осталось… – уверенно заявил Денис. – Ему теперь Москвы по гроб жизни хватит.

– Так, Дениска, а выбор невелик. Или стрельцы, или голод, – весело хохотнул Алексей. – Все одно – помирать.

Рябой, уяснив, что испугался покойника, вновь шагнул в хату. Хотел вещицы посмотреть, не пропадать же добру. Денис и Алешка тихо говорили меж собой, и вдруг в хате раздался истошный крик. Рябой выбежал, как ужаленный, лицо белое, точно кусок холстины. Такое впечатление, что упыря увидал.

– Рябой, как младенец, – сказал Алексей, проводив его взглядом. – Увидит ворону, думает, коршун. А кто там?

– Там один мертвец, – равнодушно молвил Денис.

Не хотелось ему вспоминать, что он почувствовал давеча.

– Чего же Рябой базлается?

– Что, ты его не знаешь?

Денис стоял спиной к порогу, а Алешка, подняв голову, вдруг застыл, глядя ему за спину. Денис уловил в его взгляде что-то нехорошее и резко оглянулся.

На пороге стоял тот самый мертвец, которого он уже видел. Только мертвец смотрел на него широко открытыми глазами. И руками чуть по сторонам водил, будто туман разгонял. И почудилось в тот момент Денису, что кто-то осторожно скребет его костистой дланью по самой спине. И от этого аж дух перехватывает!

– Чу! – вскрикнул он, чувствуя, что еще немного и та самая темная сила, о которой они недавно говорили, возьмет его в оборот. – Это еще кто такой! – Он быстро перекрестился.

– Я – Осип… – проскрежетал старик.

– Это… Осип… ты живой, что ли?

Вопрос был нелеп, но иного Дениска спросить не мог. Он же этого старика уже в мертвецы записал. И отделаться от недавнего впечатления было трудно. Ведь и правда по виду был сущий мертвец. Только вот позже посмотрел ненароком, будто с того света. От такого взгляда ума лишиться можно!

– Как видишь…

– А где все остальные?

– Кто помер, а кого… – Осип подумал немного и продолжил: – Кто выжил, на юг подались. Там, говорят, запасы еще есть…

– Тяжело вам пришлось…

– Непросто… – Осип качался, как былинка. – Пожрать есть чего?

– Так мы сами, Осип, ищем припасы…

– В деревне ничего не найдете. Собак и тех поели…

– Эх, собак… – вставил Алексей. – Мы давеча у лошадей побитых кровь пили…

– Так это ж хорошо, – мечтательно сказал Осип. – У лошади кровь, что твое вино!

– Да нет у меня вина, – отмахнулся Алексей, чувствуя, что с крестьянином говорить трудно, – и лошади нет! Давно все съели!

– А чего ж со всеми не ушел?

Денису было интересно старика расспрашивать.

– Чего не ушел? – хмыкнул старик. – А разве кто собирался? Люди, как вода сквозь сито, уходили. А я тут решил оставаться.

– Так ведь помрешь?

– Помру что так и что так, – старик пробовал улыбнуться, но какой-то страшной у него эта улыбка вышла. – Вот пока жив.

От его слов и смятенной улыбки повеяло могильным холодом.

– Уходим, Дениска!

Алексей товарища за плечо тронул. Ему вдруг показалось, что еще немного и сами они тут останутся вместе с этим чудным стариком. Но уже навек. И дороги назад не будет.