Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…

Потом, закончив речь, Белов призвал всех спокойно проследовать к метро, объявив о создании Общественного движения “Русский Марш”. Народ потихоньку начал двигаться к метро. Белов построил головную колонну, и, возглавив её, двинулся вперёд, выкрикивая лозунги Марша, находя яркую, искреннюю поддержку у толпы. Это был триумф. Тысячи людей шли по узким московским улочкам, в оцеплении милиции, и скандировали лозунги вслед за Беловым. Русский Марш состоялся. Тысячи Русских Людей пришли показать себе и миру, что сборка Русской нации началась, и власти её не остановить.

Слава России!» (“Впечатления о Русском марше-2006”:

http://www.contr-tv.ru/common/2054/ ).

Т.е. как можно понять из публикации, эмоциональный накал содержательно не мыслящей благонамеренной толпы, представители которой недовольны своим положением в «Россионии» и перспективами для своих детей, — достигнут был.

И это даёт основание предполагать, что при сохранении ныне сложившегося характера политического режима (т.е. речь идёт не о персоналиях, а о концепции управления, которая доминирующе выражается в результатах политики режима) — это протестное движение, тем более при его стимулировании (прямом и опосредованном) способно набирать массовость и стать силой, способной к бунту.

Однако и в случае “успешного” бунта хозяевами в России ни рядовые участники движения «Русский марш», ни его вожди не будут.

Это обусловлено тем, что социологии (включая и экономическую науку), на основе которой можно управлять хозяйственной деятельностью общества и развитием его культуры в интересах трудового народа и будущих поколений, — за активистами этого движения нет.

Именно поэтому закулисные заправилы политики и не боятся такого рода демонстраций и такого рода демонстрации не могут заставить их считаться с участниками демонстраций. Более того, они сами организуют такого рода движения в системе «разделяй и властвуй». И соответственно это движение по своей сути — провокация, поощряемая опосредованно; это — разновидность гапоновщины с претензией стать гапоновщиной в особо крупных общероссийских масштабах. Именно в этом и состоит его опасность для будущего.

Концептуальное безвластье вождей и подавляющего большинства участников «Русского марша» создаёт предпосылки к тому, чтобы это движение было канализировано[33] и употреблено как исторически непродолжительный политический инструмент, который должен совершить предназначенную для него миссию и уйти в историческое прошлое. На него сделаны ставки, причём разными политическими силами, преследующими разные цели:

·    одни с его помощью стремятся к тому, чтобы обрушить Россию окончательно во внутренней смуте или сжечь её с ещё большей пользой для заправил Запада в войне с мусульманской региональной цивилизацией или Китаем;

·    другие лелеют мечту о православно-монархическом ренессансе — проект «пятая империя», вариации на тему «Москва — третий Рим».

Два последних взаимосвязанных обстоятельства обязывают к тому, чтобы вспомнить кое-какие факты из истории смуты начала XVII века, чтобы увидеть кое-какие параллели с современностью, дабы вскрыть алгоритмику порождения смуты обществом и оценить перспективы на будущее.

1.3. Фактология смуты начала XVII века

Лгут Н.А.Нарочницкая и ей подобные нарочно либо по невежеству и скудоумию (хотя многие из них — обладатели квалификационных сертификатов в области истории и политологии), — не имеет значения, поскольку в начале ХХI века им приходится сеять ложь не в бездумно доверчивую невежественную толпу «мирян», а в общество, в котором многие люди кое-что знают из области истории тоже, и подчас они лучше, чем профессиональные историки, сводят им известное воедино, формируя тем самым свою концепцию понимания истории как региональной, так и глобальной.