Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…

И если древнерусской “элите” было всё равно в принципе, на основе какой идеологии господствовать над обществом от имени Бога, то кураторам и заправилам библейского проекта было не всё равно, какую веру насаждать на Руси взамен пребывавшего в кризисе её язычества:

 1.    Если Русь принимает иудаизм, то куда девать такую прорву ожиденевших, претендующих быть кастой господ в глобальных масштабах? — вакансии как бы господ[123] в проекте уже заняты, нужны покорные рабы или территория, очищенная от непокорных.

 2.    Ислам с его шариатом, хотя и позволяет местной “элите” господствовать над толпой от имени Бога, но поскольку объявляет ростовщичество одним из выражений сатанизма[124], — со времени своего становления представляет собой глобальную проблему для проекта скупки мира на основе ростовщичества.

Поэтому на основании 1 и 2 для Руси — допустимо только христианство, и внедрять его надо побыстрее, пока её язычество не вышло из кризиса и не появился какой-нибудь новый вещий Боян, чьё слово Правды выведет Русь из смуты.

Эти обстоятельства в совокупности хорошо соотносятся с утверждением некоторых источников о том, что Владимир Креститель — Рюрикович-Малкин-Рабинович — участвовал в проекте «Крещение Руси» не совсем вслепую, а кое во что он был посвящён и, кроме того, — пользовался поддержкой кураторов проекта скупки мира и порабощения человечества на основе иудейской корпоративной монополии на транснациональное ростовщичество[125]. Для начала Владимир предпринял попытку реформировать традиционное многобожие Руси, но реформация не получилась: возможно, что он и возглавил её для того, чтобы она не получилась. После этой как бы неудачи открылись возможности для импорта веры извне.

Летописи, повествуя о крещении Руси, объяснили мотивацию выбора Владимиром веры иначе: 

·    Иудеи Бога прогневили, и Он их за это рассеял по миру, лишив своей земли, поэтому они, до тех пор, пока Бог их не простит, не в праве учить других жить.

·    Ислам запрещает выпивку, а «веселие Руси есть питиё» — никак не годится. Вопрос о том, что если этот запрет воистину от Бога, то отвергать его — значит противиться Божиему Промыслу и накликивать себе неприятности, — не встал и не обсуждался.

·    А православное богослужение до того чарующе, что «испытатели веры», посланные Владимиром в разные страны, по возвращении из Византии в Киев высказались в пользу православия: «Ибо, — сказали послы, — когда стояли мы за службой в Константинопольском соборе святой Софии, не знали, где находимся — на небе или на земле»… Эта мотивация сродни тому, что покурили дурмана, словили кайф и решили, что это — и есть норма жизни, предписанная Богом (в сочетании с высказанным Владимиром утверждением, «что веселие Руси есть питиё», — такое уподобление впечатлений посланцев от службы в Софийском соборе и кайфа от дурмана — не может считаться притянутой за уши).

Сценаристику глобального библейского проекта скупки мира и порабощения человечества на основе ростовщичества кураторы проекта объяснять никому на Руси не стали, а сами представители “элиты” думать о глобальном не желали, хотя и были убеждены в своей управленческой самодостаточности и состоятельности. Жречество же Руси переживало кризис и воспрепятствовать политике порабощения Руси от имени Бога под видом крещения в истинную веру не смогло…

В ходе второй фазы полного цикла развития смуты, начавшегося ещё в языческие времена, возникшая в ней “элитарная” государственность Руси обрела свою идеологию и вероустав, позволявшие ей по византийскому образцу властвовать над остальным обществом, но смута продолжалась: прежде всего, — в самóй “элите”. И хотя становление этой государственности произошло, “элита”, выясняя, кто из её представителей больший и величайший, быстренько довела Русь до удельно-княжеской раздробленности, в результате чего некогда единая Русь стала жертвой Батыева нашествия и оказалась под «монголо-татарским игом» или «в вассальной зависимости от Золотой орды» (кому как из наших современников больше нравится характеризовать тот период истории).

Для многих естественен вопрос: А что свидетельствует о единстве Руси в докрещенские времена? — не миф ли это, назначение которого опорочить РПЦ?

— По нашему мнению, вряд ли что способно опорочить РПЦ больше во мнении нравственно-здраво мыслящего человека, нежели та составляющая её вероучения, которая была предъявлена выше читателю, дабы читатель мог сам по совести дать ей оценку.