Смута на Руси: зарождение, течение, преодоление…

Безусловно, что и те, кто становился властью — князьями и жрецами — чувствовали и в некоторых образах осознавали своё отличие от остальных общинников.

И в те времена люди тоже путешествовали не только по торговой надобности[193], а за тем, чтобы свет и людей посмотреть, и себя показать. Т.е. общение представителей разных культур имело место, хотя и было не таким интенсивным, как ныне. Поэтому было взаимопроникновение культур друг в друга как в аспекте переноса знаний и навыков, так и в аспекте переноса вещественных произведений культуры. Соответственно взаимопроникновение разных культур друг в друга не могло оставаться не замеченным для представителей сферы управления на Руси, и те два качественно разнородных меньшинства, которые достигали демонического типа строя психики и человечного типа строя психики, не могли быть удовлетворены образом жизни своего общества.

И для носителей демонического типа строя психики, которые:

·    Становились руководителями общин, рабочих артелей и военных дружин, а также осваивали и жреческую деятельность, было ощутимо и понятно (вне зависимости от того, какой терминологией они пользовались), что толпо-“элитарная” организация жизни, чуждая Руси, для управленцев, — объективно отличающихся от остального общества в аспекте организации их психики, — более предпочтительна, поскольку трудиться управленцам приходится меньше, уровень личной безопасности выше, производственная отдача толпо-“элитар­ного” уклада (за счёт какого ни на есть технико-техноло­ги­ческого прогресса) и его особая отдача для “элиты” — в целом выше, нежели у общинного уклада вообще, и русского, в частности при количественном преобладании в обществе нечеловечных типов строя психики (это уточнение весьма значимо).

·    Для тех же носителей демонического типа строя психики, которые осваивали жреческую деятельность, вследствие их обособления от Бога, не было принципиальной разницы в том, какая эгрегориальная[194] система с каким информационно-алго­ритмическим наполнением является источником и средством осуществления ИХ власти.

Поэтому и те (князья, кшатрии-администраторы), и другие (жрецы-знахари, брахманы), были отзывчивы к тому, чтобы перенять и внедрить культурные наработки соседей, живших в толпо-“элитарном” укладе, который естественным для него порядком порождает “элитарную” государственность как систему профессионального управления на основе тех или иных принципов выделения правящей социальной “элиты”[195].

Носители человечного типа строя психики в том обществе тоже были, но они были малочисленны, и кроме того, та культура миропонимания (т.е. информационно-алгоритмическое обеспечение прикладного характера), в лоне которой жило общество Руси изначальной, была не адекватна человечному типу строя психики: должная культура мышления и миропонимания не успела ещё развиться[196] — иначе бы языческая Русь не втянулась в кризис.

Поэтому поток деятельности носителей человечного типа строя психики не смог воспрепятствовать вхождению Руси в кризис.

Т.е. если характеризовать культуру Руси изначальной в аспекте воспроизводимого ею в преемственности поколений типа строя психики, то она в большинстве своём воспроизводила тип строя психики зомби.

Главным навыком личности в ней было то, что люди в их большинстве были носителями преимущественно психической по своему качеству жизненной практики вхождения в определённое настроение, которое условно и только отчасти можно назвать «транс». Это настроение позволяло человеку включиться в эгрегор, получивший название Русский дух, передать управление ему, а тот много чего «знал» и «умел», поскольку сложился на основе «антенного поля», образуемого населением Руси. Пароли доступа к такого рода включению — общинные нравственность и этика, о которых речь шла ранее.

В Русских сказках эта специфика взаимоотношений носителя Русского характера и Русского духа отражена в похождениях всевозможных Иванов-дураков: сам Иван мало что знает и мало что умеет, и мало чему желает научиться, но ему во всём везёт, и по сюжету сказки его ведёт нечто незримое, что знает и умеет всё, что необходимо для успеха Ивана-дурака. При этом Иван-дурак от умников, которые ему противостоят или которые ему помогают, отличается одним — своим неизменным безкорыстием в отношении окружающих и добротой.