Смута. Том 1

— А ещё более архиверно будет заняться делом, — строгим учительским голосом сказала Ирина Ивановна, да настолько строгим, что и Егоров, и Жадов разом умолкли, словно нашкодившие ученики. — Товарищ начальник округа, какие части будут обращены на формирование 15-й стрелковой? Где они находятся? Каково их состояние? Что с материальной частью дивизии, особенно — артиллерийской?

Наступило молчание.

— Правильные вопросы задает мой начштаба, — откашлялся Жадов. — Так что с формированием дивизии?

Егоров порылся в бумагах.

— От товарища Троцкого поступало указание передать вам хорошие, надёжные части… которые не митингуют, а сражаются. Такие нам самим нужны! — Он усмехнулся, но усмешка вышла невесёлой. — Вот, пожалуйста. 1-й Харьковский пролетарский полк, 1-й рабочий полк Харьковского паровозного завода, 1-й Краснопартизанский полк… Вот, товарищ Жадов, приказы им на включение в состав вашей дивизии. Артиллерия… есть в городском арсенале сколько-то трёхдюймовок, ничего более тяжёлого не имеется, его товарищ Антонов-Овсеенко сразу же забрал…

— А пулемёты? — перебила Ирина Ивановна.

— Только «максимов» десяток. Остальное выгребли. Ждём, когда подвезут с центральных складов.

— А почему все полки с номером «1»? Непорядок ведь.

— Они хоть и по призыву, но в основе своей добровольческие. Всем хочется номер один иметь.

— Пусть имеют. Лишь бы воевали.

— А вот это, товарищ начдив Жадов, вам и предстоит обеспечить.

Красные «полки» оказались, как и предсказывала Ирина Ивановна, в лучшем случае неполными батальонами — от трёхсот до семисот штыков. Мало было обученных пулемётчиков, почти совсем отсутствовали артиллеристы. Ну а о телеграфистах и прочем даже думать было нечего.

Жадов сорвал голос, выступая с зажигательными речами, ибо все «полки» немедля принимались митинговать. Нет, не то чтобы они были против того, чтобы «„белякам“ под дых дать»; просто как это — на фронт да без митинга? Всё равно что щи без хлеба или чай без сахара.

Ирина Ивановна в сопровождении дюжины проверенных бойцов питерского батальона выбивала с харьковских складов положенное снабжение, продуктовое и вещевое довольствие. К Егорову потоком текли жалобы: «…сбив замки, погрузили и вывезли шинели прошлогоднего пошива…»; «забрали все сапоги и валенки»; «начштаба-15 получила неприкосновенный запас консервов».

После всего лишь четырёх дней подобной суеты 15-я стрелковая дивизия в составе двух тысяч восьмисот штыков, при двенадцати орудиях и двадцати шести станковых пулемётах выступила на фронт.

Штаб Южфронта в Изюме напоминал осаждённую крепость. Забрали дом городского головы, обложили мешками с песком чуть не до самой крыши, перекрыли улицы, к нему ведущие, возвели баррикады не чета харьковским, не какие-то там бочки да телеги — нет, это были настоящие, достойные баррикады; во дворах оборудованы пулемётные точки, и наготове конная батарея.

В отсутствие пропавшего в Юзовке Антонова-Овсеенко фронт возглавил Рудольф Сиверс — совсем молодой большевик, удачно командовавший во время октябрьского переворота, а до этого занимавшийся агитацией среди солдат запасных полков. Худое, почти что измождённое лицо со впалыми, точно после долгой голодовки, щеками, чёрные усы и холодный, не по годам жёсткий взгляд глубоко посаженных глаз.

— Здравствуйте, товарищи.

Рукопожатие его было твёрдым, голос — спокойным.

— Очень вы кстати. Как говорится, дорого яичко ко Христову дню.

— Товарищ Егоров нам обрисовал текущий момент… — начал было комиссар, но Сиверс его перебил без малейшего стеснения:

— Егоров в Харькове сидит, подштанники солдатские считает на царских складах! Пишет в ЦК успокоительные донесения, мол, казаки на нашей стороне, всё хорошо!.. Тьфу, пропасть, расстрелял бы его, как последнюю контру!.. Даже контру, может, и не расстрелял бы, а к делу приставил, хоть окопы рыть, она контра, что с неё взять!..

— Товарищ Егоров имеет несомненные заслуги… — вступилась было Ирина Ивановна, но и её Сиверс прервал без всяких церемоний:

— Что он вам наговорил про обстановку на фронте? Небось вещал, что всё хорошо? Что успехи у контры «незначительные»?

— Нет. Как раз наоборот, сказал, что Южармия товарища Антонова-Овсеенко угодила в окружение под Юзовкой, с трудом и потерями вырвалась из кольца…

— Вырвалась из кольца!.. — с холодным бешенством прошипел Сиверс. — Вырвалась!.. Она почти вся в плену оказалась, её командарм пропал без вести, утрачена вся артиллерия, все пулемёты, три бронепоезда; белые после этого взяли Луганск, подошли к Славянску, угрожают Сватово и Старобельску. Конные части Улагая и Келлера наседают нам на фланги, пытаются отсечь нам пути подвоза.

— Но наступление…