Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников

Источники не позволяют установить, что именно обещал Василий Шуйский Болотникову, добиваясь сдачи крепости. Ясно лишь одно. Царь вновь прибег к вероломству и хитрости, как и во время переговоров в селе Коломенском под Москвой. Во время коломенских переговоров Шуйский установил тайные связи с Ляпуновым и другими противниками Болотникова и перетянул их на свою сторону. По-видимому, аналогичным образом он действовал и во время тульских переговоров. Почва для предательства была подготовлена рядом обстоятельств. Во-первых, народ был доведен до отчаяния бедствиями голода. Даже самые стойкие приверженцы «Дмитрия» не скрывали своего разочарования в «добром царе». Они знали, что «Дмитрий» уже с июня находится в пределах России, но не спешит на помощь своему гибнущему войску в Туле. Князь Шаховской был тем лицом, через которого повстанцы поддерживали сношения с мнимым Дмитрием с первых дней восстания. Недовольные туляне требовали ареста Шаховского, а заодно и Болотникова, чтобы тем самым оказать давление на объявившегося в Стародубе «царя». По словам Буссова, эта угроза была осуществлена в отношении Шаховского. Туляне объявили, что Шаховского не выпустят из тюрьмы, до тех пор пока государь не окажет Туле обещанной помощи.^{699}

Во-вторых, с началом наводнения в Туле «вода так высоко поднялась, что весь город стоял в воде и нужно было ездить на плотах». Результатом было разобщение частей гарнизона, оборонявших разные концы города. В последние дни осады Болотников фактически утратил контроль за положением в городе. Не подчиняясь приказам руководителей обороны, из Тулы «в полки учели выходить всякие люди человек по сту, и по двести, и по триста на день».^{700} В таких условиях Шуйскому нетрудно было найти людей, которые бы согласились выступить против Болотникова.

Подозрения, будто «капитулянтов» в Туле возглавила знать, входившая в думу «Петра», — боярин Телятевский и Шаховской, не подтверждены фактами. Современники единодушно свидетельствуют, что Телятевский и Шаховской были выданы царю вместе с Болотниковым.^{701} Среди руководителей тульской обороны в дальнейшем никто не избежал наказания, кроме путивльского сотника сына боярского Ю. Беззубцева. Доверие к нему было столь велико, что Шуйский послал его в Калугу, чтобы уговорить тамошних повстанцев последовать примеру тулян.^{702} Это обстоятельство косвенно доказывает, что, скорее всего, Беззубцев, а не Шаховской выступил инициатором заговора против Болотникова. Старший сын Юрия Беззубцева Дмитрий попал в плен в сражении под Коломенским, и московские власти получили возможность шантажировать предводителя путивльских повстанцев.

Наиболее достоверные сведения о сдаче Тулы сообщает автор «Карамзинского хронографа», хотя он и не называет по имени инициаторов заговора против Болотникова. По его словам, за два-три дня до капитуляции тульские «осадные люди» стали присылать к царю «бити челом и вину свою приносить, чтоб их пожаловал, вину им отдал, и оне вора Петрушку, Ивашка Болотникова и их воров изменников отдадут», обещая пустить в крепость государевых воевод.^{703}

То обстоятельство, что Шуйский вел переговоры одновременно с Болотниковым и с тульскими заговорщиками, породило противоречивые толки. Голландский купец И. Масса записал слухи, циркулировавшие в Москве: «Одни говорили, что Болотников сам себя выдал (сдался царю. — Р. С.), другие говорят, что его предали».^{704} Архиепископ Арсений, написавший записки после свержения царя Василия и не имевший причин щадить его репутацию, отметил, что этот государь, добиваясь сдачи Тулы, «дал клятву, что он не предаст смерти Петра и воевод, бывших с ним… И после того, как город сдался, царь не сдержал своей клятвы».^{705} О том же самом писали Я. Велевицкий (со слов жившего в России К. Савицкого) и Будила.^{706}

Среди иностранцев один лишь С. Немоевский обвиняет в предательстве Болотникова, который, согласившись с другими, связал «Петрушку», выдал его Шуйскому, сдал тульский кремль.^{707} Однако сведения Немоевского носят сомнительный характер.

Тушинцы, участвовавшие в обороне Тулы, а затем присягнувшие на верность Шуйскому, стремились доказать, что не они, а царь нарушил клятву. С их слов Буссов записал рассказ, будто Болотников завершил переговоры с Шуйским, выехал из Тулы и передался царю, рассчитывая на крестоцеловальную запись.^{708}Но и этот рассказ недостоверен.

Участник осады Тулы засвидетельствовал, что «осадные люди», составившие заговор против Болотникова, открыли ворота крепости перед воеводой И. Ф. Крюком-Колычевым и тут же выдали ему «Петра», Телятевского и Болотникова.^{709} Мирные переговоры усыпили бдительность Болотникова, и заговорщики, опираясь на помощь царя, осуществили свои замыслы.