Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников

Итак, Мнишеки не осмелились показать нового самозванца ни духовенству, в свое время покровительствовавшему тайному католику Отрепьеву, ни представителям официальных властей. Во время переговоров с русскими послами чиновники короля прибегли к нехитрой дипломатической игре. Они осторожно отмежевались от самборской интриги, заявив: «А что, де, вы нам говорили про того, который называетца Дмитреем, будто он живет в Самборе и в Сендомире у воеводины жены, и про то не слыхали». В то же время королевские дипломаты, добиваясь немедленного освобождения задержанных в Москве поляков, угрожали послам вмешательством в московские дела посредством новых самозванцев: «Только государь ваш (царь Василий. — Р. С.) вскоре не отпустит всех людей, — говорили они, — ино и Дмитрий (новый самозванец. — Р. С.) будет, и Петр прямой будет, и наши за своих с ними заодно станут».^{134}

Первый самозванец, по меткому замечанию В. О. Ключевского, был испечен в польской печке, но заквашен в Москве. Новый Лжедмитрий также не миновал польской кухни, но его судьба была иной: его не допекли и не вынули из печи. «Вор» таился в темных углах самборского дворца в течение всего восстания 1606–1607 гг., не осмеливаясь показать лицо не только полякам, но и восставшему русскому народу.

Одно время у Молчанова, видимо, явилась мысль вернуться в Россию под своим собственным именем в качестве главнокомандующего царя «Дмитрия». В конце 1606 г. в Москве толковали, что на польской границе стоит тридцатитысячная армия, собранная женой Мнишека, причем командует войском Михаил Молчанов.^{135} Слух не имел оснований. Интрига, затеянная в Самборе, не повлекла за собой ни скрытой, ни открытой интервенции. Жена Мнишека вскоре умерла, а Молчанов не сумел найти себе новых покровителей.

Глава 5

ВОССТАНИЕ БОЛОТНИКОВА

Самборский самозванец, не решаясь вернуться в Россию, предпринимал попытки руководить повстанческим движением из-за рубежа, а для этой цели старался поставить во главе движения своих людей. Известно, что он отправил в северские города своего личного эмиссара дворянина Заболоцкого с отрядом. Но Заболоцкому, как отмечалось выше, не суждено было возглавить повстанческую армию в России. Польские власти задержали его на границе. Другим эмиссаром самборского самозванца стал Иван Исаевич Болотников.

Биография Ивана Болотникова давно стала предметом пристального внимания. Но в ней до сих пор остается много пробелов и спорных моментов. Не вполне ясным является вопрос о происхождении Болотникова. И. И. Смирнов рассматривает Болотникова как представителя русского холопства, поскольку известно, что он служил в холопах у князя А. А. Телятевского.^{136}В. И. Корецкий отметил, что Болотников числился «слугой», т. е. боевым холопом у боярина Телятевского, иначе говоря, принадлежал к числу привилегированных холопов из состава вооруженной боярской свиты.^{137}Исследователь обратил внимание на то, что в центральных русских уездах довольно распространена была фамилия детей боярских Болотниковых, а в одном из документов конца XVI в. имеется прямое упоминание о некоем Иване Болотникове, зяте мелкого помещика из Крапивны под Тулой. Опираясь на эти наблюдения, В. И. Корецкий высказал осторожное предположение о том, что Иван Исаевич Болотников, возможно, происходил из мелкопоместных тульских детей боярских. Однако предположение о дворянском происхождении Болотникова остается не более чем гипотезой, не подкрепленной точными фактами.

Подобно многим другим холопам Болотников бежал от господина и нашел прибежище на вольных казачьих окраинах. Общепринятым является мнение, что Болотников был донским атаманом. Но в источниках можно найти данные, опровергающие эту традиционную точку зрения. Автор английской записки о России 1607 г., указавший на Молчанова как главного инициатора восстания против Шуйского, прямо называет Болотникова «старым разбойником с Волги».^{138} Англичане вели большую торговлю на Нижней Волге, где их суда не раз подвергались нападениям волжских казаков. Возможно, этим и объясняется их осведомленность насчет Болотникова.

Самые подробные сведения о жизни Болотникова сообщают два иностранных автора, И. Масса и К. Буссов. Но их свидетельства противоречат друг другу и примирить их невозможно. При оценке версий Массы и Бус-сова надо иметь в виду следующее. Буссов лично знал Болотникова, поскольку служил при нем в Калуге в 1606–1607 гг. Он располагал более надежным источником информации, чем Масса, находившийся в осажденной Болотниковым Москве. Не учитывая этого обстоятельства, В. И. Корецкий отдает решительное предпочтение свидетельству Массы и подвергает сомнению данные Буссова.