Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников

Пашков и Болотников смогли быстро собрать войска, потому что их призыв был поддержан мелкопоместным дворянством Северской Украины и юга, выступившим против боярского царя в Москве. Ко времени воцарения Лжедмитрия II в Стародубе ситуация резко изменилась.

В июне — июле 1607 г. польский посол в Москве Олесницкий собрал важные сведения о состоянии повстанческого движения. Задавшись вопросом, кто возглавляет столь значительное и длительное восстание в Русском государстве, посол в донесении королю предложил несколько вариантов решения. Первый вариант сводился к тому, что во главе восстания «должны быть сами жители Северщины, которые будучи недовольны Шуйским сражаются с ним из-за того, что он изменнически и без вины дал убить Дмитрия», но это недостоверно, так как «при Шуйском много думных бояр и дворян из Северской земли».^{557}

Русские источники подтверждают свидетельство польского посла. Один из летописцев, описав военные действия на Северской Украине и Брянщине, отмечает: «Воины же благороднии от тех стран и градов (северских. — Р. С.) мало больши тысячи, но не согласяшеся, един по единому, соблюдошася от смерти, прибегнуши к Москве, токмо телеса и души свои принесоша, оскорб-ляющеся гладом и наготою, оставиша матери своей и жены в домех и в селех своих. Раби же их… озлонравишася зверообразием, насилующе, господеи своих побиваша, и пояша в жены себе господей своих — жены и тщери».^{558}

По-видимому, летописец довольно точно описал ситуацию, сложившуюся в уездах, занятых повстанческими отрядами Лжедмитрия II. Восставшие низы самочинно расправлялись с изменниками-помещиками. Последние же в страхе перед рабами покидали свои владения на Северщине й Брянщине и поодиночке тайно пробирались к царю Василию в Москву.

Руководители повстанческого движения в Стародубе принуждены были прибегнуть к чрезвычайным мерам, чтобы сломить сопротивление северских дворян и принудить их к службе в армии Лжедмитрия II. Буссов описал эти меры весьма точно: «Димитрий приказал объявить повсюду, где были владения князей и бояр, перешедших к Шуйскому, чтобы холопы перешли к нему, присягнули и получили от него поместья своих господ, а если там остались господские дочки, то пусть холопы возьмут их себе в жены и служат ему. Вот так-то многие нищие холопы стали дворянами, и к тому же богатыми и могущественными, тогда как их господам в Москве пришлось голодать».^{559}

Чтобы уяснить смысл прокламаций стародубского «вора», надо уточнить, кому они были адресованы и какую цель преследовали. Самозванец пытался припугнуть помещиков и одновременно привлечь в повстанческую армию помещичьих людей. Воинскую службу могли нести прежде всего боевые холопы, имевшие необходимые навыки и вооружение. По-видимому, к ним в первую очередь и адресовался Лжедмитрий II. Руководители повстанцев, таким образом, пытались использовать социальную неоднородность дворянского ополчения, противопоставить дворянам их вооруженную свиту и тем самым усугубить развал в поместном ополчении.

Такая мера, как передача верным холопам поместий дворян-изменников, сама по себе не была новой. Писатели Смутного времени утверждали, что Борис Годунов жаловал поместьями холопов, которые подавали ему доносы на опальных бояр.^{560} Выступая поборником дворянских привилегий, Лжедмитрий I приказал отставлять от службы детей боярских, «которых Борис Годунов жаловал холопей боярских за довод поместьи».

На основании архивных материалов В. И. Корецкий доказал, что прокламации Лжедмитрия II претворялись в жизнь и поместья, отобранные у изменных дворян, получали как холопы, так и помещичьи крепостные крестьяне.^{561} И для тех, и для других условием пожалования земли была успешная служба в повстанческой армии.

Политика руководителей повстанческих сил в Стародубе резко контрастировала с продворянской политикой Лжедмитрия I. Антидворянский характер воззваний Лжедмитрия II подчеркивало то, что заодно с поместьями изменников-дворян «вор» обещал холопам дворянских дочерей в жены. Прокламации стародубского «вора» вызывали страх и негодование в дворянской среде.

Наталкиваясь на трудности с набором войск внутри страны, повстанцы продолжали хлопотать о найме солдат за рубежом.