Смутьян

Алла ушла, а я всё никак не могла успокоиться. Вроде новость хорошая, наконец-то, я и мама моего мужа больше не враги, а всё равно очень волнительно. Вадим будет очень рад, что мы помирились.

***

Что бы не происходило, но бег времени остановить нельзя, и месяцы послушно шли вперёд, сменяя друг друга. Мы ездили вместе с Аллой на ещё одно короткое свидание, уже не за стеклом, а просто в обычной комнате со столом и стульями. Можно было покормить своего мужчину принесённой из дома едой, обняться и прикоснуться, пообщаться. Мы провели чудесный день, а потом уехали домой, чтобы снова начинать ждать следующего свидания.

Я привыкла жить в режиме ожидания. Я всё время жду то свидания, то передачи. Ещё через месяц после того, как мы были с Аллой на коротком, нам разрешили и очередное длинное свидание.

Готовились, собирали передачу. Я предвкушала целые три ночи в объятиях любимого, и не могла уснуть перед утром выезда. Ворочалась с боку на бок, да ещё дискомфорт какой-то был в уже довольно большом животе.

Шёл девятый месяц, но я всё равно собралась ехать к Вадиму. Опасно, врачи предупреждали об этом, но я не могла упустить возможности побыть рядом с ним хотя бы пару дней. Только перешагнула рубеж восьми месяцев, ничего со мной не случиться, я верю. На УЗИ, кстати, увидели мальчика, как я и думала. Мой Вадик, маленькая копия папы.

Дискомфорт усилился, уснуть так и не получалось. Часы показывали уже полночь, когда я встала, чтобы выпить воды. Подошла к столу, налила в стакан воды и отпила. Поставила его обратно. Уже сделала шаг, как снова замерла на месте. По ногам вдруг потекла горячая жидкость. Включила свет и стала себя оглядывать. Очень испугалась, что это кровь. На свету стало ясно, что не кровь, а вода. Отошли воды. Я рожаю. Прямо сейчас.

Вызвала скорую и собрала небольшую сумку. Пакет с вещами для ребёнка уже был готов заранее. Когда приехала машина, живот уже начинало и схватывать.

- Что случилось? - спросил молодой фельдшер, когда я открыла ему дверь.

- Я, кажется, рожаю, - ответила я, придерживая рукой живот. - Воды отошли. И болит сейчас.

- Ясно, - ответил он. - Нужно ехать в роддом. Документы, вещи собрали?

- Да, всё приготовила.

- Едем. Давайте, помогу.

Сотрудник скорой помощи забрал у меня из рук пакет с вещами и сумку и шёл следом до машины. Я села в кресло, он поставил вещи возле меня и захлопнул дверь. Сам сел к водителю.

- Поехали, в роддом, - сказал он, и машина выехала со двора.

***

- Что ж, - сообщил врач после осмотра в кресле, снимая перчатки. - Она рожает. В родовое её. Я чуть позже подойду.

Теперь мне стало страшно. Я в самом деле рожаю, хотя ещё рано. Но это процесс уже не остановить. Меня оформили, вписали необходимые данные в карту, и проведя некоторые процедуры, положенные всем роженицам, отвели в одну из палат в родовых залах.

- Ложись, - сказала медсестра, которая занималась мной уже около часа. - Врачи пока все заняты. Послушаем сердце ребёночка.

Она присоединила проводки и ушла, вернулась с моим пакетом. Поставила на кушетку рядом и вынула оттуда памперсы, пеленки, носочки и чепчик для малыша. Мне сказали, что обязательно нужно покрывать головку первые дни, и я купила всё заранее.

- Умница, - похвалила меня сестра. - Всё приготовила. Любо-дорого посмотреть. Ну, лежи, сейчас врач придёт, всё тебе расскажет.

Аппарат мерил удары сердца моего малыша, пока я волновалась. Хватает ли ему воздуха? Почему никто не приходит? Если воды отошли, наверное, ему там плохо? Я знаю, что мне показана операция - ребёнок не перевернулся и идёт ножками вперёд, врачи не захотят рисковать. Тогда как это всё происходит? Столько вопросов, и ни одного ответа.

Дверь открылась и вошла доктор, которая смотрела меня в кресле. Она села рядом со мной на стул и раскрыла мою карту.

- Итак, Алина Дубровина. Таз у вас узкий, а ребёнок идёт ягодицами. Мы будем делать вам кесарево сечение. В такой ситуации риск не оправдан, наверняка, вам говорили об этом и в консультации, так ведь?

- Да, говорили, - кивнула я.

- В таком случае подписывайте согласие на вмешательство, и мы готовим операционную. Ждать больше нельзя.

Она протянула мне документы, проглядев которые, я поставила свои подписи. Одно согласие на оперативное вмешательство, второе - на местную анестезию. Всё подписала и отдала врачу.

- Всё. Ждите, за вами придут.

Она ушла. А я стала волноваться ещё больше. Ещё никогда мне не делали никаких операций, даже аппендицит не вырезали. К тому же, живот уже прилично хватало, а за мной всё не шли. Хоть бы не опоздали. Телефон остался в сумке на кушетке, и я даже не могла понять, сколько сейчас времени.

За окном уже светало, когда пришли меня переодевать и повезли на операцию. В операционной было очень холодно, или же меня морозило от страха и введённого наркоза. Зуб на зуб не попадал. Укол подействовал быстро. Трясло так, что анестезиологу приходилось меня держать за плечи. Я не могла сама объяснить, от чего именно так дрожу - и холодно, и страшно, неизвестность пугает.