Смутьяны. 400 лет борьбы с мятежами, революциями и заговорами

Трудно сказать, почему Александр I решил не обнародовать этот документ и не изменил открыто Закон о престолонаследии 1797 года. Тем самым он создавал возможность очередного «междуцарствия» и сомнения в том, что неопубликованный документ имеет полную законную силу.

19 ноября 1825 года Александр умер в Таганроге, так и не дав никаких распоряжений о тайных документах, определяющих порядок престолонаследия. Вполне вероятно, что легенда о Федоре Кузьмиче – сибирском монахе, под личиной которого скрывался бывший Император, основана не на вымысле, а не реальном факте: Александр Павлович осуществил свою мечту стать «частным человеком», устранившись от окончательного решения вопроса о власти, от которой он так устал.

Поскольку содержание тайных бумаг не было оглашено, к Константину Павловичу тут же начали обращаться как к новому Императору. Тот объявил, что несколько лет назад отрекся от престола и снова подтвердил свое решение официальными письмами к матери-Императрице и к своему брату Николаю. Многие высшие сановники и сам Николай Павлович между тем присягнули на верность новому Императору. Напоминание об известном ему тайном акте Николай встретил возражением: этот акт официально не оглашен. Выходило, что он тоже не торопился царствовать, и давал Константину возможность принять решение окончательно. Фактически его присяга Константину означала его собственное отречение.

Есть также версия о заговоре генералов, существовавшим отдельно от декабристов. Санкт-петербургский генерал-губернатор граф Милорадович и близкие ему генералы гвардии попытались возвести на престол Константина и вынудили Николая присягнуть ему, скрывая волю почившего императора и нарушая его поправки в правила престолонаследия. Именно это и породило «междуцарствие» и преждевременную присягу гвардейских частей. Константин был ближе генералам как участник суворовских походов и войны с Наполеоном. План генералов рухнул только в результате упорного нежелания Константина царствовать, пренебрегая данным ранее словом.

Этим-то моментом и воспользовались члены тайных обществ, получившие впоследствии название «декабристы». Пока Госсовет изучал тайные бумаги, присяга Константину продолжалась. Имея твердое нежелание Константина править и официальные бумаги на руках, высшие сановники государства должны были как-то объяснить уже принявшим присягу войскам, почему от нее надо отказаться. Попытки упросить Константина приехать в Петербург успехом не увенчались. 12 декабря, когда приступили к подготовке Манифеста Николая о вступлении на престол, стало известно о существовании заговора. 13 декабря Манифест был готов, но Николай медлил с его оглашением до приезда брата Михаила, который метался между Варшавой и Москвой и должен был привезти последний ответ Константина. К вечеру он все-таки решился огласить Манифест в Государственном совете, утром 14 декабря текст должен был быть напечатан. Тогда же начальники гвардейских частей должны были прибыть в Зимний дворец для организации присяги гвардии. Им были даны соответствующие распоряжения. И поначалу все казалось спокойным: Конная гвардия присягнула. Но потом поступило известие, что при принятии присяги Гвардейской артиллерии офицеры высказали сомнение в справедливости этой присяги. Некоторых из них пришлось арестовать. Наконец, было объявлено, что Московский полк восстал и движется к Сенату.

Узнав об этом, Николай Павлович решился «сам идти туда, где опасность угрожала». Во главе присягнувшей ему роты Финляндского полка Император двинулся к воротам дворца, где уже собирались толпы народа. Император решил выиграть время для сбора войск и начал неторопливо зачитывать Манифест. Узнав, что прибывший батальон Преображенского полка находится в полной готовности, он пошел к верным солдатам через толпу, а потом лично повел батальон на Сенатскую.

В этот момент раздались выстрелы. Убеждавший солдат пасть в ноги новому Императору граф Милорадович был в этот момент смертельно ранен Каховским, подошедшим к нему вплотную с левой стороны и выстрелившим в упор из пистолета в бок прославленному полководцу. Если бы не предательский выстрел, Милорадович мог вовсе сорвать замыслы заговорщиков.

В тот же самый момент мог быть убит и Император. К нему подошел заговорщик Якубович, притворно выразив верноподданность. Возможно, он не выстрелил, испугавшись за свою жизнь. Позднее вблизи Императора оказался полковник Булатов с двумя заряженными пистолетами под одеждой. Он знал, в кого будет стрелять, но тоже не решился совершить цареубийство.

Николай I

Тем временем, Московский полк, стоявший на Сенатской, стрелял по другим сановникам, пытавшимся уговаривать солдат прекратить мятеж. Когда Император выехал на площадь, раздались выстрелы в его сторону. Это был второй момент, когда он мог погибнуть.