Смутное время

Но это была голая теория, а на практике выяснилось, что установить минный объем на траектории движения кораблей противника крайне сложно, ибо космос велик, и выбор различных маршрутов у командиров эскадр практически неограничен. Но даже не это оказалось фатальным для минного оружия. Как оказалось, грамотно организованное боевое охранение делает вражеские мины практически бесполезными. Эсминцы и корветы, всегда следующие в походном ордере впереди тяжелых кораблей, прощупывали пространство на пути эскадры своими сканерами, а при вероятном противодействии противника еще и выпускали волну разведзондов, которые сближались с минами и обнаруживали их раньше, чем корабли эскадры успевали войти в зону их досягаемости. У нас производство мин дальше опытных образцов и мелких серий так и не продвинулось. У джангров, вроде бы, дело даже дошло до боевого применения, но от массового использования мин они тоже почти сразу отказались — очень дорого и крайне неэффективно.

Я, естественно, все это знал, и идея использовать мины пришла мне в голову только тогда, когда после захвата системы Мю Волка нам в руки попал изрядный запас совершенно бесполезных для наших кораблей тяжелых ракет «Смахт-Л», произведенных джанграми для своих линкоров и орбитальных крепостей и брошенных при отступлении из системы. Сами по себе эти ракеты в роли мин использовать было нельзя, поскольку собственных генераторов маскировочных полей у них не имелось, и такой минный объем был бы обнаружен противником задолго до того, как его корабли вошли бы в опасную для себя зону. Но как раз генераторы маскполей у нас тоже нашлись в изрядном количестве, правда, такие, с которыми мы не знали что делать. Завод Роя, обнаруженный нами еще во время первой экспедиции к Чиире, был расположен на спутнике пятой планеты системы Куты. Руки до него у нас дошли не сразу, но когда флот СГЛД все-таки добрался туда и подавил противоорбитальную оборону, выяснилось, что это вспомогательное производство занято изготовлением генераторов маскировочных полей для корветов Роя. Поскольку восстановить производство самих корветов Рой в этой системе так и не успел, завод был вынужден работать на склад, создавая запас на будущее. Вот этот запас и попал к нам в руки.

Срастить ракеты джангров с изделиями Роя оказалось делом на удивление несложным, поскольку для одиночной ракеты мощность генератора маскполя, рассчитанного на прикрытие корвета, оказалась избыточной, и для обеспечения приемлемого уровня маскировки достаточно было просто разместить их рядом друг с другом. Конечно, к этой конструкции пришлось добавить еще и автономный источник энергии, что сделало конструкцию более громоздкой и сложной, но в целом это кустарное изделие на удивление неплохо соответствовало своему назначению.

Я помнил обо всех недостатках минного оружия и наработанных способах борьбы с ним, но в данном случае моя задача усложнялась еще сильнее, поскольку мне требовалось не уничтожить флот Халифата, а поставить ее в безвыходное положение, в котором кроме капитуляции у него не останется никаких вариантов. Мне требовалось заманить Аббаса ар-Рашида в минный объем, спешно разворачиваемый сейчас на подступах к Индейцу-2, но, к сожалению, для моих целей было совершенно недостаточно просто заставить корабли Халифата пролететь в непосредственной близости от наших мин.

— Рубеж открытия огня главным калибром!

— Огонь! Начать маневр расхождения с флотом противника!

После ухода флота Феррейры «Смоленск» неожиданно для всех оказался единственным на поле боя линкором имперской постройки, а значит, он имел пусть и не слишком значительное, но очень важное преимущество в дальности и точности стрельбы перед аналогичными кораблями флота Аббаса ар-Рашида. Сейчас мой флагман вел огонь с предельной дистанции, и ответить ему пока не мог никто. При наших курсах долго это продолжаться не могло, но пока мы вовсю пользовались возможностью обстреливать вражеский строй безнаказанно.

Я не собирался втягиваться в затяжное сражение, но обменяться несколькими залпами главного калибра и, может быть, десятком-другим пусков тяжелых ракет в мои планы входило, иначе противнику было бы трудно поверить, с чего бы это наш флот решил обратиться в бегство.

— Противник открыл огонь!

Пол под моими ногами дрогнул — «Смоленск» начал маневр уклонения от вражеских снарядов.

— Рубеж пуска ракет!

— Всем оружейным системам огонь по готовности! — Сейчас я не стремился нанести кораблям противника серьезные повреждения, да и плотность огня тех средств, которые могли с этого расстояния достать врага, пока даже не позволяла всерьез надеяться перегрузить защитные поля вражеским линкорам, шедшим в первой линии.

Несмотря на наше преимущество в дальности эффективного огня, первым попадания добился один из линкоров Халифата. «Смоленск» чуть вздрогнул, когда вражеская тяжелая ракета взорвалась, лишь совсем немного не долетев до границ защитного поля. Никакой опасности для корабля этот инцидент не нес, но на боевом духе противника он, наверное, сказался положительно.