Смутное время. Крушение царства

Умело используя все эти обстоятельства, царь Василий старался убедить посадских, что никому не удастся избежать наказания в случае успеха сторонников «Дмитрия». Находившийся в столице И. Масса писал, что некоторые из жителей Москвы верили, что «Дмитрий» жив, тем не менее по настоянию властей «московиты во второй раз присягнули царю в том, что будут стоять за него и сражаться за своих жен и детей, ибо хорошо знали, что мятежники поклялись истребить в Москве все живое, так как (москвичи. — Р. С.) все повинны в убиении Димитрия».

Пропагандистские меры Шуйского достигли цели. Поддержка Москвы, а также других крупнейших городов страны — Смоленска, Великого Новгорода, Твери, Нижнего Новгорода, Ярославля — помогла царю выстоять в борьбе с Болотниковым. Имеются данные о том, что функции посадской общины в период осады Москвы значительно расширились. Московский «мир» направил в лагерь Болотникова делегацию для переговоров, просил царя дать сражение повстанцам, когда «народу стала невмоготу дороговизна припасов и проч.». Москвичи три дня лицезрели труп «Дмитрия», а потому версия о его повторном чудесном спасении вызывала у большинства сомнение. Посад направил в Коломенское представителей с просьбой устроить им очную ставку с «Дмитрием», чтобы они могли принести ему повинную. Болотников заверил их, что виделся с «законным государем» в Польше. Но его заверения, естественно, не могли удовлетворить москвичей. Справедливо ли, что делегация была составлена из отобранных царем лиц? Сомнения насчет подтасованности делегации к Болотникову понятны, но надо иметь в виду, что в критических условиях осады и голода массы не стали бы слушать тех, кто не пользовался авторитетом в народе. Очевидец событий И. Масса утверждал, что царь Василий учинил перепись всем (москвичам. — Р. С.) старше шестнадцати лет и не побоялся вооружить их. Таким путем власти получили в свое распоряжение не менее десятка тысяч бойцов. Вооруженные пищалями, саблями, рогатинами, топорами, горожане были расписаны по осадным местам. (Именно так города «садились в осаду».) «Когда повстанцы подступили к городу, — писал А. Стадницкий, — из лавок… выгоняли народ на стены». «По причине великого смущения и непостоянства народа в Москве» никто не мог предсказать исхода борьбы за столицу. Брожение в низах не прекращалось. В город постоянно проникали лазутчики с «прелестными» письмами от имени «Дмитрия». И все же торговые верхи — «лучшие люди», руководившие посадской общиной, помогли Шуйскому выдержать осаду.

Посадские люди, ездившие для переговоров в Коломенское, оказали неоценимую услугу Шуйскому. Они использовали переговоры, чтобы посеять сомнения в лагере восставших. Когда Болотников пытался убедить их, что сам видел «Дмитрия» в Польше, посланцы посада заявляли: «Нет, это, должно быть, другой: Дмитрия мы убили». (Как видно, делегацию возглавляли те самые купцы Мыльниковы, которые участвовали в заговоре и убийстве Отрепьева.) Москвичи, ездившие в Коломенское, помогли властям установить контакты сначала с вождем рязанских дворян П. Ляпуновым, а позже с главным предводителем повстанческого войска И. Пашковым.

Мирные переговоры сторонников «Дмитрия» с представителями Москвы продолжались две недели. Наконец вожди восстания поняли, что им не открыть столичные ворота с помощью переговоров. 15 ноября 1606 года повстанцы попытались штурмовать Замоскворечье. Бой начался успешно для повстанцев. Они ворвались внутрь укреплений, выстроенных Скопиным против Серпуховских ворот. Но в этот момент П. Ляпунов с рязанцами переметнулся на сторону врага, и восставшие отступили.

По мнению А. А. Зимина, вместе с Ляпуновым к царю Василию перешли 500 рязанских дворян. Это не совсем верно. Сообщник Ляпунова сын боярский А. Борзецов упомянул в челобитной царю, что «ко Москве, к царю Василию» отъехали с Ляпуновым 40 рязанских дворян и детей боярских. Их примеру последовало несколько стрелецких сотен. Все перебежчики вскоре же были щедро награждены.

В дни осады Москвы повстанцы наводнили столицу прокламациями. По словам английского современника, они «писали письма к рабам в город, чтобы те взялись за оружие против своих господ и завладели их именем и добром». Аналогично излагал содержание «воровских» грамот патриарх. Но и патриарх, и английский современник принадлежали к состоятельным верхам общества, страшившимся разбушевавшейся народной стихии. Понятно, что они старались выставить требования повстанцев в самом неприглядном и злонамеренном виде.